«Может, мы придумаем что-то круче, чем Олимпийские игры». Чичерова – о МОК, РУСАДА и будущем лёгкой атлетики

Разговор с чемпионкой.

В Казани прошли Всероссийские соревнования по легкой атлетике памяти заслуженного тренера РСФСР Юрия Красильникова, воспитавшего серебряного призёра Московской Олимпиады в пятиборье Ольгу Рукавишникову и других первоклассных спортсменов.

В качестве гостя на  них  приехала олимпийская чемпионка 2012 года, чемпионка мира и Европы по прыжкам в высоту Анна Чичерова. Ей до сих пор пренадлежит рекорд России среди девушек – 207 см. А завершила карьеру спортсменка лишь в прошлом году в возрасте 40 лет.

В интервью «БИЗНЕС Online» Чичерова рассказала, поехала бы она на Олимпиаду с выдвинутыми МОК условиями, как относится к спортсменам, сменившим гражданство, что нужно делать, чтобы не терять мотивацию, и как она оценивает антидопинговую систему в России.

«Поехала бы на Олимпиаду с нынешними критериями? Конечно нет» 

– Анна, как вы отреагировали, когда МОК выдвинул такие жесткие требования для участия россиян на Олимпиаде? 

– Этого стоило ожидать. Это история, мне кажется, длится уже лет 10. Все ограничения и условия с каждым годом становятся все жестче и изощреннее.

– Вы бы при таких условиях согласились поехать на Олимпиаду?

– Когда тебя ставят перед такими жесткими критериями, какой вариант может быть у человека? Конечно не поехала бы. Если ты живешь в этой стране и тебя ставят перед таким выбором, то, скорее всего, ты никуда не поедешь. Я счастлива, что не попала под это время и не стою перед этим выбором. 

– Как относитесь к спортсменам, которые сменили спортивное гражданство?

– Я их отчасти понимаю. Мы все прекрасно осознаем, что спорт – это короткая история. Актер может умереть на сцене, играя свою роль, а в спорте это не так. Кто-то понял, что он в своём соку и может развиваться профессионально, а уехать для него из страны – это не проблема. И ради своих профессиональных качеств люди делают такой выбор. Я их за это не осуждаю. В спорте есть ресурс –  твои физические кондиции. И как бы все не говорили, что всегда можно сделать что-то больше, мы, так или иначе, привязаны к возрасту. Мы стареем, теряем силы, хоть и мудреем, но какие-то вещи уже трудно даются.

– Как вы относитесь к идеи создания независимой антидопинговой российской системы?

– Отделится от всех – это странная история. Насколько я читала в новостях, министр спорта сказал, что мы продолжим делать взносы в международную систему. Тут нужно принимать какое-то кардинальное решение. Либо мы от всего отказываемся и идем отдельно от всех, либо прекрасно понимаем, что когда-то все закончится и мы будем туда возвращаться. А обрубать все связи никто не готов сейчас или не хочет.

А в нашей стране про РУСАДу знают все, особенно последнее время. Ни на одни соревнования даже ребенок не может заявиться, если он не прошел тест на ознакомления с антидопинговыми правилами, поэтому я считаю, что в нашей стране круче где бы то ни было все ознакомлены с этой системой и претензий в этом вопросе не может быть.

– Какие изменения, на ваш взгляд, нужно внести в российскую антидопинговую систему, чтобы вернуть доверие мирового сообщества?

– Сколько можно уже это доверие возвращать? Просто кто-то не хочет доверять, а это уже другой вопрос. Мы уже много всего сделали, чтобы нам можно было доверять. Если раньше, возможно, кто-то халатно относился  к этому, то сейчас это лейтмотив всего. 

Сейчас история с заполнением окон [для сдачи допинг-тестов] стала даже важнее, чем тренировочный процесс. Скажу как профессиональный спортсмен эта история очень обременительная. У меня часто такое бывало, что куда-то поехала и забыла отметить изменение местонахождения. Кто-то может поставить себе тест на выходной день, уехать в гости и забыть отметиться. На такой оплошности и человеческом факторе появляются эти странные флажки и создают потом такие трагические и драматические истории. Я уверена, что сейчас все относятся к этому более серьезно и осознают важность этого.

– Следите за ситуацией Камилы Валиевой?

– Там все это так затянулось. Конечно интересно, чем по итогу все закончится. Но в текущей ситуации… Я надеюсь хоть на какой-то здравый смысл, но понимаю, что общее настроение не способствует тому, что всё закончится хорошо.

«Может, мы придумаем что-то круче, чем Олимпийские игры» 

– Что побудило вас приехать в Казань на соревнования по легкой атлетике?

– Я считаю, что очень важно и нужно проводить детские соревнования, особенно в наше время. Это я говорю как человек, который сам вырос от самого маленького возраста до олимпийского пьедестала, а закончила карьеру в 40 лет в прошлом году. Поэтому, считаю, что люди, которые инициируют такие турниры, – большие молодцы. Это важно делать, особенно в текущей ситуации. Значимость турниров нужно увеличивать, потому что если мы ничего не будем делать, то дальше нас ждёт большая беда.

Мне очень приятно видеть юных атлетов. Приятно, что организаторы сделали турнир по всем канонам, и мы не видим здесь на площадке футбольных групп, которые могли арендовать это поле [в манеже Центрального стадиона] для тренировок. Здесь все очень серьезно, начиная от площадки, заканчивая наградным отделом. Я хочу поблагодарить всех, кто к этому причастен, мне очень приятно быть здесь. Казанский манеж – вообще история эксклюзивная. Я думаю, что в Европе очень бы удивились тому, что увидели бы здесь. Казань для меня – знаковое место. Это город, где я отбиралась на Олимпийские игры в 2012 году и вернулась в 2018-м.

– В этом году у вас не было желания вновь выступить в качестве спортсмена?

– Мне кажется, у меня неплохая физическая форма. Здесь вопрос мотивационной составляющей. Опять же, возраст так или иначе влияет. Я понимаю, что не могу сделать серию стартов. А готовиться только к одному турниру – это не моя схема, не то, к чему я привыкла. Но я продолжаю поддерживать свою физическую форму, тренируюсь. С удовольствием включаюсь в процесс, как это было буквально неделю назад в Сочи. Я тренировалась в группе с Катей Коневой – это было очень весело, задорно, это совсем другая энергия.

– После победы на чемпионате России вы сказали, что то неправильно, когда 40-летний спортсмен обыгрывает молодежь. Сейчас смена вам подросла?

– Подвижки есть, общий уровень чуть-чуть улучшился. По сезону можно уже сказать, что девочки начали выступать стабильнее и кучнее, то есть на уровне 190 см и чуть выше. Безусловно хотелось бы видеть двухметровые прыжки – это гроссмейстерская уже высота. Время идет. Когда, если не сейчас, показывать такой результат? Я желаю всем доработать моменты, которые у них не получаются и взлететь туда.

– Если говорить о вдохновении и возможностях, то для нас сейчас всё закрыто. Как спортсменам найти мотивацию при таком раскладе?

– Я всё понимаю. Это очень большая трагедия для людей, которые сейчас растут. Я не буду засыпать это розами. То, что происходит, очень страшно. Но мы можем внутри страны сделать классные истории. Сделать их значимыми, честными, настоящими и красивыми, чтобы дети вдохновлялись. Ничего не может длится вечно. Когда-то этот занавес поднимется и всё изменится. Может, мы придумаем что-то круче, чем Олимпийские игры, но к этому нужно быть готовым с точки зрения того, кто там будет выступать. 

Все, что мы должны сейчас делать, – это создавать атмосферу, чтобы молодежь приходила на площадки, стадионы и занималась тем, за чем мы сегодня наблюдаем. Большое спасибо тренерам, которые находят этих детей и приводят на стадион, и родителям, которые в это вовлечены, и организаторам, и руководству, потому что это нужно и важно. Ничего не появляется просто так. Ни один большой спортсмен не пришел в 25 лет и сказал: «Я буду прыгать в высоту». Так не бывает или случается очень редко. Чтобы получить какой-то урожай поле сначала засевали, ухаживали, поливали, пололи, дождались урожая, собрали и только потом мы с вами едим хлеб, так и здесь, во всем так. То, что мы сегодня сеем, завтра прорастет.