Ранние трансферы – проблема волейбола. Клубы занимаются переманиванием с начала сезона, а игроки могут терять в деньгах

Участники рынка считают, что это никак не исправить.

В мировом волейболе всё чаще звучат призывы создать трансферное окно, в ходе которого будут проводиться переговоры между игроками, агентами и менеджерами клубов, а также совершаться сделки.

Недавно польская лига выступила с конкретным предложением – установить трансферное окно в период с 15 мая по 30 июня. Обсуждение этого вопроса планируется в этом месяце на встрече представителей федераций и лиг с руководством международной федерации волейбола

Главные тренеры и менеджеры российских клубов тоже регулярно жалуются на ранние переходы игроков, но сами участвуют в этом процессе. Автор «БО Спорт» пообщался с руководителями мужских клубов и ведущими волейбольными агентами страны, чтобы понять, кто сдвигает сроки комплектования команд на более ранние сроки и можно ли с этим бороться.

«Некоторые команды начинают комплектацию после первого тура»

Ежегодно мы запускаем мужскую и женскую таблицы переходов суперлиги и вне зависимости от сроков, каждый раз обязательно слышим претензии от некоторых менеджеров клубов: «Почему так рано? Это вредит игрокам и командам в разгар чемпионата». При этом сами клубы чрезвычайно торопятся и с каждым годом всё раньше формируют составы, переманивая игроков к себе ещё с осени. К февралю-марту все уже практически полностью определяются с составами, а то и к Новому году.

«Я помню времена, когда мы выходили на потенциальных новичков только в марте. Сейчас некоторые команды начинают комплектацию после первого-второго туров чемпионата России», – сказал в интервью нашему изданию генеральный директор казанского «Зенита» Ильхам Рахматуллин.

Желание первыми заполучить нужных игроков приводит к сумасшедшей гонке между клубами, которые иногда подписывают волейболистов через сезон. То есть ещё до начала этого сезона известно, что в следующем игрок будет играть в другом клубе. В этом сезоне так произошло с американским связующим Майкой Кристенсоном. О его уходе из Казани в «Верону» стало известно сразу после Олимпиады в Париже.

«К сожалению, сроки комплектации команд сдвинулись. На мой взгляд, это абсолютно неправильно. Это один из моментов, которые я бы поменял в волейболе, – сказал главный тренер казанской команды Алексей Вербов, когда его спросили про переговоры с Константином Абаевым. – Правда, другие лиги и международная федерация волейбола должны всё это узаконить. Чтобы была какая-то дата, до которой запрещены переговоры и переходы. Это сложная тема. Но в целом история со столь ранним комплектованием никуда не годится».

Это признают и агенты. «Раньше трансферы начинались в марте, потом в феврале, потом в январе. В этом году мне уже с октября начали звонить с желанием подписать игроков. Ребята, вы ещё сезон не начали! У вас команда, может быть, всё выиграет, а вы уже планируете менять половину игроков. Это же бред! На мой взгляд, это противоречит здравому смыслу и спортивному принципу», – сказал в интервью «БО Спорт» агент Дмитрий Резванов.

«Ранние переходы очень сильно вредят клубам», – считает исполнительный директор «Кузбасса» Сергей Ломако. И многие с ним согласны. Заранее подписывая контракты, клубы рискуют получить игрока с травмой или игрока, провалившего сезон. А это значит, что сумма изначально предложенного контракта уже может не соответствовать реальному уровню волейболиста.

Российские хоккейные клубы в этом плане более терпеливые. Даже когда речь идёт о лидерах команды, менеджеры дожидаются матчей плей-офф, которые становятся лакмусовой бумажкой для игроков, максимально проявляя их бойцовские и лидерские качества. Не секрет, что в контрактный год хоккеисты, да и любые спортсмены играют с особым энтузиазмом, желая после сезона получить максимально жирный и продолжительный контракт.

Пожалуй, кому хорошо от ранних переходов, так это игрокам. Чтобы быть счастливым, человеку нужна уверенность в завтрашнем дне. Имея в кармане контракт на следующий сезон, он может строить долгосрочные планы относительно себя и своей семьи. Он спокоен за будущее. Вот только не приводит ли это спокойствие к беспечности на площадке? Это уже вопрос профессионализма того или иного игрока.

Впрочем, Резванов с таким мнением не согласен и считает, что игроки проигрывают, подписывая контракты заранее.

«Хороший игрок не должен быть заинтересован в подобном. Ведь тем самым он для себя существенно сужает количество возможностей. Либо это должны быть какие-то фантастические условия. Например, «Верона» сделала Кристенсону предложение, от которого нельзя отказаться. Более того, он мог бы ещё поторговаться, но здесь совпал интерес игрока уехать в Италию и получить выгодный контракт, чего не получалось раньше. В России, насколько мне известно, игроки иногда подписывают контракты за год и за два до перехода. И, на мой взгляд, чаще всего теряют в деньгах. Поэтому в ранних контрактах, прежде всего, заинтересованы клубы», – сказал нам Дмитрий.

Гонку клубов порождает дефицит качественных игроков

Так кто же виноват в том, что трансферы начинаются так рано – агенты или клубы?

«Раннее начало переходов однозначно инициируют клубы, – сказал нам агент Виктор Иванов. – Все они боятся опоздать заполучить хорошего, перспективного игрока, который способен сделать результат. Именно на таких ребят ажиотажный спрос уже с осени. Агенты присоединяются к этому процессу, и начинается принцип домино: если один клуб теряет важного игрока, значит, он должен найти ему замену».

Руководители «Зенита-Казань» и «Белогорья» Рахматуллин и Сергей Тетюхин не отрицают, что трансферный рынок разгоняют клубы. И оба объясняют это одной причиной. «К сожалению, в российском волейболе есть большой дефицит качественных игроков. Поэтому клубы стараются заполучить их заранее. Трудно уловить, какой из клубов первым начинает комплектацию, но если бездействовать до февраля, то останешься ни с чем», – сказал нам директор «Белогорья».

У Ломако другое мнение – он считает, что рынок подогревают агенты: «Звонят, говорят, что уже начались трансферы. Вот к этому вашему игроку есть интерес, вот этого можем предложить взамен. И никогда не знаешь, правда это или нет. Им важно поскорее продать игрока, а игрокам важно быстрее обезопасить себя».

Мы спросили у менеджера «Кузбасса», смог бы он сформировать команду, если бы на это давалось всего полтора месяца – с 15 мая по 30 июня.

«Легко. Понятно, что в этот период у тебя будет раскаленный телефон, и ты постоянно будешь в разъездах, встречаясь с игроками и агентами. Но у тебя уже есть варианты по игрокам каждого амплуа – основной, запасной, третий, четвёртый. С российскими игроками более-менее всё понятно, сложности в таком маленьком трансферном окне могут быть с легионерами. Ведь нужно не просто изучить статистику и видео, но и узнать про психоэмоциональное состояние человека, а это в любом случае потребует больше времени», – сказал Ломако.

Иванов заявил, что тоже смог бы концентрированно поработать над сделками весной и летом. А Резванов предложил начинать переговоры не раньше февраля – за четыре месяца до завершения майских контрактов игроков.

Главный вопрос – как контролировать, что тот или иной клуб не вступил в переговоры с игроком раньше установленного срока? «Может быть, в этом вопросе нам стоит обратиться к опыту профессиональных лиг», – сказал Резванов. Так и сделаем. 

В НБА сурово наказывают за ранние переговоры. Но не всегда

В футболе, чтобы начать переговоры с игроком, клуб-покупатель должен получить одобрение от клуба-продавца. Но за полгода до конца контракта футболист может вести переговоры с любым клубом без согласования. На практике все клубы знают суммы выкупа и предварительно общаются с агентами и игроками. За такое общение предусмотрены санкции, но для этого нужны доказательства.

«Можно взять пример с НБА, где четко определены даты выхода на рынок свободных агентов. Затем, практически с первой минуты открытия трансферного окна, начинают звонить телефоны игроков, у которых нет контрактов на следующий сезон», – предложил польский связующий Фабиан Джизга, обсуждая глобальную проблему ранних трансферов в волейболе.

В НБА действительно жёстче всего борются с незаконными переговорами. Даже есть специальный термин – тамперинг. Правило тамперинга запрещает до открытия рынка свободных агентов завлекать или склонять к переговорам игрока, имеющего на руках действующий контракт с другим клубом. Наказания очень суровые.

Например, лига лишила «Филадельфию» выборов во втором раунде на двух подряд драфтах (2023, 2024) за нарушение правила тамперинга в сделках с Пи Джеем Такером и Дэньюэлом Хаузом. Также выбор во втором раунде драфта-2025 потерял «Нью-Йорк Никс» за переговоры с Джейленом Брансоном. Клуб объявил о переходе 13 июля. При этом информация о сделке впервые появилась в прессе за несколько дней до открытия рынка свободных агентов.

Интересно, что запрет действует только в отношении руководителей клубов, но не касается игроков. То есть если баскетболист пригласит в свою команду другого игрока, это не будет расценено как тамперинг. И такой влиятельный игрок как Леброн Джеймс, разумеется, этим пользовался.

Как отмечает Sports.ru, НБА наказывала клубы за совсем уж явные переговоры, которые стали достоянием общественности, но случаев тамперинга явно больше. Объявления о подписании новых контрактов со свободными агентами в НБА очень часто начинаются чуть ли не минута в минуту с открытием этого самого рынка.  Как такое возможно, если в теории командам запрещено общаться с игроками до установленного срока?

«Что касается оформления сделок, то никто не играет по правилам. Все пытаются быть первыми. Почему это держится в секрете? Никто же не хочет быть крысой», – анонимно сказал в интервью Los Angeles Times представитель менеджмента одного из клубов.

«Переговоры и переходы после сезона – что-то из идеального мира»

Если уж такая мощная организация как НБА не может полностью пресечь переговоры клубов с игроками и подписание контрактов в запрещенный период, то что говорить о волейболе? Наши спикеры не верят в то, что можно пресечь подобные вещи.

«Открытие переговоров и переходов только после завершения сезона – это что-то из идеального мира, но в нашем мире это нереально, – сказал нам Ломако. – Переговоры всё равно будут. Кто и как их будет контролировать? Стороны просто будут подписывать контракты и прятать в тумбочках».

В российском волейболе и сейчас запрещено подписывать новые контракты при действующих соглашениях. Поэтому участники рынка крайне редко официально комментируют сделки до завершения сезона, называя все новости о переходах слухами. Между тем таблицы переходов заполняются. Как известно, если секрет знают двое, то это уже не секрет. Но если за ранние переговоры и переходы клубы вдруг начнут как-то наказывать, ситуация может измениться.

«Если введут какие-то ограничения, то игроки и агенты, наверное, станут молчаливее, контракты будут подписываться в тайне и ждать своего часа под сукном», – отметил Рахматуллин. «Переговоры в кулуарах и договоренности будут всегда – это невозможно контролировать», – добавил Тетюхин.

Тот же Вербов, предлагая провести реформы, сам признал, что запретить общение невозможно. «Закулисные переговоры, наверное, всегда будут на уровне звонков и сообщений. Мы понимаем, что даже определенный период регистрации контрактов не помешает заключать их за спиной и откладывать куда-то на время».

Иванов и Резванов тоже не представляют, как лига или в нашем случае федерация может загнать в жесткие временные рамки переговорный процесс. Стороны с удовольствием будут показывать контракты в положенные сроки, но, скорее всего, они будут подписываться гораздо раньше передним числом.

Наверное, конкретно в российском волейболе клубы и агенты могли бы подписать какое-то джентльменское соглашение, обязуясь начинать работу по комплектованию хотя бы после первого круга. Но будет ли оно соблюдаться? Амбиции больших спонсоров или больших тренеров добиться результата любой ценой в моменте могут разбить рукопожатия джентльменов.