Дмитрий Самаренкин: «Если меня позвали в «Рубин», значит не все так гладко складывалось в этом доме. Были провалы…»

Этого интервью мы добивались полгода. Мы знали, что оно будет «бомбой». Кто лучше всех знает, как устроен таинственный мир ФК «Рубин», как не Дмитрий Самаренкин — совладелец группы «Нэфис Косметикс», призванный под знамена клуба самим президентом РТ? И под занавес драматичного для «Рубина» 2012 года, начавшегося противостоянием Самаренкина против Бердыева и заканчивающегося откатным «делом Тёре», после того, как сам Курбан Бердыев дал нам пространное интервью, а Рустам Минниханов впервые публично признал, что клуб далеко не здоров — после всего этого мы сказали: больше нельзя отмалчиваться, Дмитрий Анатольевич! И Самаренкин согласился: «Включайте диктофоны».

«Рубин», обыграв со счетом 1:0 московское «Динамо», стал обладателем Кубка России по футболу

ПРО «ПЛОХОЕ МЯСО» БЕЗ КОММЕНТАРИЕВ

Интервью Дмитрия Самаренкина «БИЗНЕС Online» — это, безусловно, журналистская удача. С мая, когда он покинул «Рубин», в воздухе повисло множество вопросов, ответы на которые мог дать только он. Однако все это время Дмитрий Анатольевич предпочитал не только не поднимать футбольную тему, но и вообще не давать интервью. И то, что он все же решился изложить свою позицию, понимая перевес общественного мнения в пользу его оппонента Курбана Бердыева, говорит о многом…

— Давайте я сначала некоторые свои взгляды освещу, а потом всё остальное уже в качестве вопросов-ответов. Хорошо? В последнее время он (Курбан Бердыев — ред.) часто вспоминает обо мне. Сначала отправил «майонез варить», потом сказал, что я всё-таки неплохо работал с болельщиками. Ещё говорил, что при мне в столовой испортилось питание (смеётся).

— Действительно, зачем вы плохим мясом кормили футболистов?

— Без комментариев (смеется). На самом деле я считаю, что у нас, действительно, республика работящая, кто-то дома строит, кто-то вертолеты или «КАМАЗы». Все работают на благо России и Республики Татарстан. А я занимался не только майонезом. В 1998 году мы пришли на банкротное предприятие «Нэфис» и сделали его лидером российского рынка бытовой химии. В 2003 году пришли также на предприятие-банкрот Казанский жировой комбинат, когда его годовой оборот был 212 миллионов рублей в год. Сегодня его оборот составляет 4,5 миллиарда рублей. В 2007 году нам поручили хоккейный клуб «Динамо-Казань», который в итоге стал и обладателем Кубка мира, и чемпионом страны, и обладателем национального Кубка. Так что, я не только майонез умею варить. И не считаю это зазорным. Как не считаю зазорным работать на благо Татарстана, потому что республика у нас достойная.

Когда меня попросили прийти в футбольный клуб, я тоже пришел, потому что считаю важным для себя иметь гражданскую позицию — быть нужным и полезным во благо республики и людей. И надо заметить, что я работал там бесплатно.

За «Рубин» я переживаю давно, ещё с момента, когда команда играла в первой лиге

— Дмитрий Анатольевич, мы с момента вашего ухода с поста президента «Рубина» просили вас об интервью. И, наконец, у нас это получилось. С чем было связано такое долгое молчание?

— Если бы я в июне, сразу после ухода дал интервью, то это неправильно было бы истолковано некоторыми болельщиками. За «Рубин» я переживаю давно, ещё с момента, когда команда играла в первой лиге. Тогда ещё Эдуард Сафонов был спортивным директором, человек, который вместе с Бердыевым выводил команду в высшую лигу. Тот же Юсупыч, покойный (Фарид Юсупович Хабриев — генеральный директор «Рубина» с 2001 по 2005 гг., — ред.). Потом, кстати, Бердыев в один день запретил им заходить на базу клуба…

Поэтому во мне было много противоречивых чувств. Понимаю, что всегда хотел сделать для клуба что-то полезное, на позитиве. А тут такая ситуация у меня с главным тренером. И тогда любой камень, брошенный мной в огород Бердыева, бумерангом бы ударил по моему любимому «Рубину». Поэтому я посчитал, что на тот момент мне лучше было взять паузу.

— Хорошо, но в чем все-таки были ваши принципиальные разногласия с главным тренером, о которых вы вскользь упомянули, уходя?

— Я при уходе действительно сказал, что у нас с Бердыевым были разные взгляды на футбол. На что тот ответил, какие, мол, могут быть взгляды на футбол у производителя майонеза?

И все-таки я позволю себе сказать следующее. Я всегда был уверен, что клуб это, прежде всего, три главных столпа: болельщики, школа, традиции. На них всё основывается. Всегда считал, что если у клуба нет болельщиков, то у него нет будущего. Потому что болельщики для клуба — это всё. То есть когда я пришёл в клуб, первое, что сделал, — это активизировал работу с болельщиками и не только в Казани. Это и встречи с игроками во всех высших учебных заведениях города Казани. И работа по привлечению зрителей из разных районов Татарстана и за его пределами. Были организованы массовые регулярные выезды на матчи людей из Зеленодольска, Чистополя, Лаишево, Рыбной Слободы, Аксубаево. Даже из Ульяновска мы стали активно подключать татарскую диаспору для поездок на домашние игры «Рубина».

Я всегда считал, что клуб должен быть максимально открытым. Что журналисты должны круглыми сутками писать обо всём, что происходит в «Рубине». Чихнул, к примеру, Рыжиков — пресса должна об этом писать. Потому что люди этим живут. И когда я со стороны наблюдал полную закрытость клуба, то понимал, что так не должно быть. Потому что любой клуб — европейский или российский, который хочет чего-то добиться, без 12-го игрока — своих болельщиков — этого не сделает.

Кто потребитель спортивного продукта? Болельщики. И что нужно болельщикам, то и нужно дать. Ведь это они самые объективные и неподкупные критики, так как не хотят для любимого клуба ничего, кроме успеха и достижений. Нужна болельщикам информация и открытость? Да! Нужна школа как залог будущих побед? Да! Нужны традиции? Да! И это моя позиция.

Курбан Бекиевич — восточный человек. Ему хотелось двигаться дальше одному…

— На чем она основывается?

— Когда я пришёл в хоккейное «Динамо» (с 2007 по 2011 годы Самаренкин был президентом клуба «Динамо-Казань» по хоккею с мячом — ред.), то мы с репортёрами встречались раз в две недели. Я мечтал, чтобы какой-нибудь журнал или газета написали о нашем клубе, потому что это всегда шло в плюс. Болельщики — это основное. Заметьте, апофеозом этой нашей работы уже в «Рубине» стал финальный матч на Кубок России в Екатеринбурге. Из 25 тысяч, присутствовавших на игре, 20 тысяч болели за нас («Рубин» тогда победил московское «Динамо» — 1:0, — ред.). За этим стояла долгая, кропотливая и очень незаметная работа, потому что люди просто так, ни с того ни с сего, на стадион не приходят.

Огромная масса людей приехала из Казани, а также из Башкирии, Оренбурга. Были подключены татарские диаспоры Екатеринбурга, Тюмени. Даже из города Первоуральска Свердловской области я организовал выезд 700 болельщиков «Рубина».

А матч в Грозном, когда мы играли на Кубок России с «Локомотивом». Вы думаете, что просто так там за нас болел весь стадион? Вначале был звонок нашего президента Рустама Минниханова президенту Чечни Рамзану Кадырову. Потом и мы подключились, я поехал туда за два дня до команды, встречался с людьми, занимался организацией поддержки «Рубина». Поэтому когда на последний матч этого года со «Спартаком» пришло всего 4,5 тысячи болельщиков, из которых 3 тысячи составляли фанаты «красно-белых», то это реакция наших болельщиков на то, что происходит в последнее время в клубе (официальный сайт «Рубина» называет следующую цифру зрителей этой встречи — 8385 — ред.). Знаете, обидно, у нас на хоккей с мячом ходят больше, хотя и мороз там крепче, самое главное — интересно ли им зрелище?

Конфликт с Бердыевым начался с того момента, как я уволил Данильянца

ЕСЛИ МЕНЯ ПОЗВАЛИ В «РУБИН», ЗНАЧИТ НЕ ВСЕ ТАК ГЛАДО СКЛАДЫВАЛОСЬ В ЭТОМ ДОМЕ

— Я ещё вот почему хочу вспомнить о Дербышках. Бердыев в интервью «БИЗНЕС Online» сказал, что при первой нашей встрече я предложил ему, что теперь он занимается только командой и игроками, а я всем остальным. Да, это так. Но дальше он, Бердыев, якобы спросил: «А можешь ли ты, Дима, управлять клубом?» А я, по его версии, ответил, что не умею, но научусь, мол. Так вот, подумайте, мог ли я так ответить? Если на нашем предприятии я руковожу коллективом, в котором 1200 человек. Если я четыре года возглавлял клуб по хоккею с мячом, и при мне «Динамо-Казань» из стабильных середняков стало суперклубом, завоевав все мыслимые трофеи в этом виде спорта: чемпионат России, Кубок мира, Кубок чемпионов, Кубок страны… Наверно, я не мог ответить, что не могу управлять клубом. Я бы и не взялся за эту работу, если бы не понимал всю ответственность, которая за этим следует. Поэтому, Курбан Бекиевич слукавил в этом плане.

— Но вы всё равно взяли быка за рога во время первого разговора с Бердыевым? Заговорили о разделении полномочий?

— Конечно. В любом случае я считал и считаю, что дело тренера — это заниматься его игроками и командой.

— Но Бердыев — это особый тренер, который выстроил всю пирамиду клуба. Сам всем управлял, все нити в руках держал. Может быть, более деликатно стоило начинать?

— Вы понимаете, я очень контактный и комфортный человек. Я с любым стараюсь выстроить отношения. Допустим, если говорить, что Курбан Бекиевич — профессионал, хороший тренер, то это, безусловно, так. Но когда говорят, что, вот, две сильные личности, и они не смогли ужиться… Я пригласил в «Динамо-Казань» Владимира Янко — величайшего тренера. И мы с ним отлично сработались.

— Там вы его пригласили. А в «Рубин» сами пришли. В дом, который 10 лет выстраивался любовно по кирпичику. Хотя Бердыев, конечно, и не был владельцем этого дома, а также наёмным менеджером.

— Да, но не нужно забывать о диалектике. Всё находится в движении, все меняется, и поэтому мы должны быть всегда в тренде и тоже меняться, учитывать сложившиеся обстоятельства, соответствовать времени. И если меня позвали в «Рубин», значит не всё так гладко складывалось в этом доме. Были провальные трансферы. И с Карлосом Эдуардо, и с Мартинсом, и с Адамовым. Поэтому в тот момент и было принято решение о моём приглашении.

— Какие задачи поставил перед вами попечительский совет «Рубина»?

— Я считаю, что главное — клуб создан для болельщиков. Это самый главный приоритет. А болельщики, они неразрывно связаны с журналистами. Если ты поставил журналистам шлагбаум и говоришь: ну мы найдём как-нибудь для вас время, то я считаю, что это неправильно. Двери базы должны быть всегда открыты. И когда в интервью вашему изданию Бердыев восклицает, что он никому из игроков не запрещал давать интервью, то мне смешно это слышать. Потому что полный запрет на общение с прессой всегда был у рубиновских игроков.

— С чем связана такая позиция?

— Мне тяжело объяснить философию этой позиции.

Школа — это главное в будущем клуба

ПРИОРИТЕТЫ САМАРЕНКИНА, КАК ПРЕЗИДЕНТА КЛУБА, — ЭТО БОЛЕЛЬЩИКИ, ИНТЕРНАТ, ТРАНСФЕРЫ

— Про болельщиков и СМИ все понятно. Идем дальше, у вас же были и другие приоритеты.

— Так вот, возвращаясь к задачам, которые я перед собой поставил на новой должности. Первое, как вы уже поняли, — это болельщики. Вторая ключевая задача — это интернат. Как я себе это представлял. Я пришёл в интернат, который работал уже три года к этому времени. Стал анализировать результаты его деятельности и познакомился с результатами первенства республики. И увидел, что из 6 возрастов у «Рубина» мы проиграли первенство Татарстана в трех. Что команды, приезжающие из Набережных Челнов, Нижнекамска, Альметьевска, обыгрывают рубиновцев. Тогда я понял, что дело поставлено неправильно. Если бы это ещё были российские соревнования, но это же были республиканские первенства. А в республике мы должны выигрывать всё и по всем возрастам! А если мы и в республике не можем выиграть, то о чём говорить.

Поэтому моя идея заключалась в следующем. Мы должны были создать филиалы ФК «Рубин» по всему Татарстану и в других регионах. Что такое «филиал» в моём понимании? Это небольшое количество тренеров, от трёх до пяти, зато большое количество мальчишек в возрасте от 6 лет до 15, работающие по единой методике.

Школа — это главное в будущем клуба. Поэтому после долгих исследований многих лучших мировых футбольных школ мы остановились на бразильской школе «Оле Бразил». Причем все это оплачивалось за наш счет (группы «Нэфис Косметикс» — ред.), а не за счет клуба «Рубин».

Три раза оттуда к нам приезжали тренеры. Причем не только для того, чтобы тренировать наших мальчишек, но и для того, чтобы выстроить методологию обучения местных тренеров. И все 15 — 20 филиалов клуба могли бы заниматься по единой методологии этой школы. А лучших игроков мы бы привлекали к себе в состав. Был подписан проект договора и соглашение, согласно которому 12 тренеров школы «Оле Бразил» должны были работать с нашими мальчишками по шесть месяцев в Татарстане и 6 — в Бразилии. Плюс обучать наших тренеров. Но увы… В результате сейчас школа «Оле Бразил» подписала договор с федерацией футбола Казахстана тот договор, который должна была подписать с нами.

С болельщиком надо работать. Чтобы сегодня он купил клубный шарф. Завтра шапку. Послезавтра постельное белье с «рубиновой» эмблемой

ДАНИЛЬЯНЦ ПОЛУЧАЛ ЗАРПЛАТУ СТА ТРЕНЕРОВ, КОТОРЫХ МЫ ХОТЕЛИ РАЗМЕСТИТЬ ПО ВСЕЙ РЕСПУБЛИКЕ

— К чему вы в итоге стремились?

— Я считаю, что 90 процентов игроков в команде в конечном итоге должны быть нашими воспитанниками. А что такое 20 филиалов с количеством занимающихся по 200 — 300 человек? Это десятки тысяч новых болельщиков клуба, в том числе родственников и друзей этих ребят. Так и должна строиться политика клуба. Это то, чем занимается сейчас клуб «Краснодар», который создал свои филиалы по Краснодарскому краю. И, поверьте, я знаю цифры бюджета, тем более, они сейчас стали всем известны. Так вот, на это ушло бы 5 — 7 процентов бюджета нашего клуба. Абсолютно соразмерные цифры.

И вот, когда я пришел и увидел, что из себя представляет земляк нашего главного тренера Иван Данильянц (руководитель интерната «Рубина» — ред.). Данильянц, ничем другим не отличаясь от остальных, кроме того, что увольнял всех, один за одним, устроив настоящий проходной двор из интерната. Вот тут я понял, что всё, что касается школы «Рубина», касается меня как руководителя клуба. 90 уволенных за короткий промежуток времени! Однако Бердыев встал на защиту Данильянца грудью, сказав: «Это я всех увольняю!» Но, позвольте, когда увольняют учителей, медсестёр, то какое к ним отношение имеет главный тренер? Поэтому я сказал, что так продолжаться больше не может. Было сказано: «Данильянца, Курбан Бекиевич, я убираю». На его место решил привлечь нашего казанского парня Нияза Акбарова — настоящего энтузиаста своего дела. Он 7 лет руководил футбольной школой ФК «КАМАЗ», который воспитал не одного футболиста премьер-лиги. Акбаров — это тот человек, который многое хотел сделать. Для меня всегда было понятно, что мы люди не пришлые. Мы здесь жили, живём и будем жить.

— Что в итоге?

— Когда я объявил Данильянцу, что увольняю его, то он сразу сказал, что будет подавать на клуб в суд. По поводу заработной платы и прочее. А Иван Альбертович с годовой заработной платой в 10 миллионов рублей, а это 250 тысяч евро в год, получает зарплату сотни тренеров, которых мы хотели разместить по всей республике. Когда я уволил Ивана Альбертовича, то собрал всех тренеров и спросил: «Ребята, как могло так получиться, что вы под руководством этого директора проигрываете первенство республики по многим возрастам? Вы считаете это нормальным?» И посмотрел людям в глаза. Мне их было жалко. Они просто держались каждый за свой кусок хлеба.

— Дмитрий Анатольевич, можно говорить, что вопрос с деятельностью интерната «Рубина» стал главной причиной вашего конфликта с Бердыевым?

— Да, основной. Конфликт начался с того момента, как я уволил Данильянца. Бердыев мне выдвинул ультиматум: или-или. Но если я руководитель, то не мог на всё это не обращать внимания.

ХОТЕЛ ВЗЯТЬ ЧЕЛЬСТРЕМА, ЯНБАЕВА, ДОМИНГЕСА, НО БЕРДЫЕВ ВСЕГДА БЫЛ ПРОТИВ

— Что ещё входило в приоритетные направления вашей деятельности?

— Первое — болельщики. Второе — школа. Третье трансферы. Вы помните, что я пришёл в момент неудачных трансферов в команде. И меня многие обвиняют, дескать, Самаренкин и не сделал никаких хороших трансферов в клуб. Но 31 августа, когда был первый день моей работы в клубе, на попечительском совете мне задали вопрос: «Будем ли мы покупать Романа Ерёменко?» Это было в последний день трансферного окна, и я сказал: «Да. Пусть дорого, но это стоящий игрок». И мы купили его вместе с братом Алексеем за 12,9 миллиона евро.

— А Алексей Ерёменко шёл, что называется, в нагрузку?

— Нет, нет. Я наблюдал за Алексеем, когда он ещё играл за раменский «Сатурн» и он мне очень нравился. Это очень перспективный игрок, привлекающийся в сборную Финляндии. Но в прошлом году он, вы помните, получил очень серьёзную травму.

Каждый трансфер я должен был рассматривать под лупой. Когда началась ситуация с трансферами, расскажу, что было сделано мной. Первое. Согласовал с главным тренером, а по-другому не делается в клубе, трансфер Кима Чельстрема — ведущего игрока шведской сборной. Я приехал в «Лион», где играл Ким, встретился с президентом французского клуба Жан-Мишелем Оласом, и мы договорились о переходе, причем сумма была меньшая, чем мы заплатили за Давыдова, которого Бердыев ровно месяц за мной ходил и уговаривал купить.

— А какая все-таки сумма трансфера Давыдова?

— 5 миллионов евро.

С теми трансферами, которые я предлагал, мы не занимали бы наше нынешнее место, а точно находились бы в призах

— Сколько? Бердыев сказал, что гораздо меньше.

— Ну конечно. Чтобы он еще ответил. Я вам говорю факты. Нам оказался не нужен Чельстрем, и мы видим, что сейчас он один из ведущих игроков «Спартака». Переход Янбаева был согласован с Бердыевым, мы провели переговоры. А это в том числе и маркетинговый ход, потому что нужен татарин нашей команде. Сначала я переговорил с Янбаевым (это была личная встреча), потом я позвонил Бердыеву, и Янбаев при мне переговорил с ним. Парень очень хотел играть у нас. Затем я встретился с агентом Янбаева, договорились, с Бекиичем было согласовано. Но потом вдруг он мне говорит: «Да нет, что-то Янбаев не совсем удачно выглядит». Мы видим, как его сегодня использует Спаллетти в «Зените» — основной игрок. Это второй игрок, который не подошел. Причем опять же сумма много меньшая, чем была заплачена за Давыдова.

Третий трансфер — это Домингес, за которым я послал Евгения Голова в Аргентину. Голов съездил и договорился о бесплатном переходе Домингеса. Мне говорили, что может быть Домингес «не тот». Но я смотрел в апреле, какой он забил гол. Кто следил за «Рубином», тот помнит, как Алехандро забил в 2007 году в Черкизове московскому «Локомотиву», убежав со своей половины поля. Вот точно такой же гол Домингес забил в Аргентине в апреле. После того как я увидел, сказал: «Он нужен нам!» Курбан Бекиевич тоже вначале сказал: «Да, нужен». Но потом, только потому что этим переходом занимался я, переговоры свернули.

Последним в нашей трансферной работе был Воронин — с ним тоже переход в «Рубин» был согласован. Я считаю, что с этими игроками, причем приобретенными по небольшой стоимости, мы сегодня шли бы впереди.

— Как вы объясните такое поведение главного тренера? Тем самым Бердыев пытался лично вас дискредитировать?

— Для меня для самого это оказалось загадкой его поведение. Это, наверное, все-таки восточный менталитет, когда ты сам не готовишь эту пищу, то все другое не подходит.

— Это было уже в разгар вашего конфликта?

— Да, конечно.

— А что вы знали о Бердыеве до того, как пришли в «Рубин»?

— Я считал его квалифицированным специалистом, профессионалом своего дела. Но, понимаете, это футбол. Я часто привожу пример Хосепа Гвардиолы, который на вопрос, почему он уходит из «Барселоны», изрек свое знаменитое высказывание: «В современном футболе ни один тренер не может тренировать команду больше нескольких лет». Есть исключения из правил, но это факт. Больше трех-четырех лет тренер не может успешно работать с командой.

С «ЮВЕНТУСОМ» Я ДОГОВАРИВАЛСЯ О ПЕРЕХОДЕ В КАЗАНЬ МИЛОША КРАСИЧА

— А как функционер? Что вы знали о Бердыеве с этой стороны? Клуб-то он выстроил как машину.

— По поводу клуба. «Рубин» — это достояние всей республики. Ребята, если есть хороший бюджет, любой клуб можно выстроить. Еще раз повторю: огромная заслуга того, что «Рубин» состоялся, не только Курбана Бердыева, но и Камиля Шамильевича Исхакова, который помогал всеми правдами и неправдами «Рубину». Того же Юсупыча, Эдуарда Сафонова, Рустема Сайманова, который в том числе вел трансферную политику, сыгравшую свою роль в завоевании чемпионства. Еще в этот ряд можно добавить Евгения Голова, Александра Гусева, попечительский совет, «Связьинвест», ТАИФ.

— К концу 2011 года, когда вы были президентом, «Рубин» очень здорово заканчивал год. Выстроилась линейка полузащитников: Нобоа, Натхо, Роман Еременко. И тут случилась продажа Нобоа в московское «Динамо». Как же можно было в разгар сезона, да еще оппоненту по чемпионату, отдать своего ключевого игрока?

— Нобоа подошел к Курбану Бекиевичу, а потом ко мне и сказал: «Я не хочу играть в «Рубине». После этого мы не могли держать в клубе игрока и заставлять его играть. Для меня стало понятным, что если у игрока есть желание уйти, то насильно мил не будешь.

— А причины он пояснил?

— Он устал уже от клуба, от всего. Хотел смены обстановки. Поэтому мы сказали, что его отдадим, но только за хорошие деньги. Я, как управленец, должен был считать те средства, которые клуб зарабатывает. Регулярно проводить хорошие трансферы — это политика любого нормального клуба. Посмотрите, как тот же ЦСКА выстреливает. Регулярно продавая и Ярошика, и Красича, и Жо, и остальных, купленных недорого, за большие деньги. Кстати я летал в Турин, встречался с руководством «Ювентуса», хотел серба Красича забрать. В принципе, мы договорились с клубом, причем тоже не за большие деньги. Но Бекиич не захотел Милоша видеть в нашей команде.

Я активно вел трансферную политику, причем согласовывая ее с главным тренером, но еще раз напомню про восточный менталитет Бердыева. Хотя я человек не из ниоткуда взявшийся, а сделавший уже одну команду. Ведь я же занимался трансферами хоккеистов, вел с ними переговоры и привлек в «Динамо-Казань» большое количество игроков. С не самым большим бюджетом мы опередили такие хоккейные центры, как Красноярск, Архангельск, Кемерово, Красногорск, Москву. Говорят, что Самаренкин пришел в «Рубине», специально все сломал, заморозил и так далее. А когда главный тренер бегает за мною и просит купить Давыдова за 5 миллионов. И где теперь этот Давыдов? Вы же сами видите, сколько и какого уровня игроки проходили через наш клуб. Если стоит задача быть в тройке, вы никак не можете их держать в своем клубе.

— Возвращаясь к трансферу Нобоа. Откуда взялась цифра в четыре миллиона?

— С нее начались торги. У меня в телефоне даже есть SMS-сообщения, которыми мы обменивались с тогдашним президентом динамовского клуба Исаевым. Начиналось с 4, а закончилось все 8 миллионами евро, за которые был продан Нобоа. Потому что надо уметь хорошо продавать своих игроков.

Хочу сказать, что я всегда в своей работе старался опираться на опыт и мнение профессионалов. К примеру, всегда считал очень большим человеком и специалистом Вячеслава Колоскова (бывший руководитель советского, а потом российского футбола — ред.), и первым, кого я пригласил в «Рубин», был Вячеслав Иванович. Он в сентябре прошлого года прилетел в Казань с двухдневным визитом, мы с ним долго разговаривали, он мне много советов дал по интернату. И тогда Колосков настоятельно обратил внимание на иранский рынок, сказав, что там есть огромное количество хороших футболистов, причем по стоимости намного ниже, чем южноамериканцы, африканцы и европейцы. Поэтому я выехал в Иран, согласовав с Бердыевым покупку Алиреза Хагиги. Купил этого 23-летнего вратаря иранской сборной за 1 миллион евро. Это в том числе маркетинговый ход. На следующий день несколько тысяч иранских болельщиков зашли в Facebook и написали: «Вы приобрели 70 миллионов верных поклонников «Рубина». Как вратарь, я вам скажу, он силен, на родине его прозвали «иранский лев». Хагиги стоял за «Рубин» в Кубке Ла-Манга. Но в связи с тем что привез его я, Курбан Бекиевич не дал ему сыграть даже одного тайма в сезоне, не дав шанса.

Алиреза Хагиги

— Иранский рынок вы открыли для «Рубина». Новичок казанской команды Азмун — это не ваша кандидатура?

— Нет. Но в Иране был еще перспективный молодой нападающий, которого хотели брать максимум за миллион. Я мечтаю увидеть вратаря Алиреза Хагиги, когда его просто выпустят на один тайм, вы увидите.

— Вчера прошла информация, что Рыжиков уходит в Москву, так что есть шанс, что мы увидим Хагиги. Болельщики «Рубина"-Бердыева считают, что это ваш самый провальный трансфер.

— А вот и посмотрим его в деле. Мне неудобно перед этим парнем, что я его привез из Ирана, из клуба, где на каждый матч приходит огромное количество народа, он любимец иранской публики. Карьера футболиста чрезвычайно короткая, когда главный тренер приглашает к себе, то дай парню хоть один шанс, а только потому, что ты не в ладах с президентом, не отправляй игрока «в никуда»…

— А Хагиги сам как реагировал на то, что не играл?

— Очень болезненно, как он мог реагировать? Хагиги говорил мне еще при первой нашей встрече в Тегеране: «Вы увидите, через несколько лет я уеду в сильный чемпионат, вы на мне заработаете большие деньги, я буду очень хорошо стоять». Он даже не сомневался, он очень уверен в себе.

С МАЦЦАРИ ПЕРЕГОВОРЫ НЕ ВЕЛИСЬ. Я ПРЕДЛАГАЛ УТКУЛЬБАЕВА

— Еще одно имя в связи с вами постоянно всплывало. Вальтер Маццари — главный тренер «Наполи».

— Я действительно был в Неаполе, но не разговаривал там по переходу тренера.

— Когда в начале 2012 года стало понятно, что развод с Бердыевым неизбежен: или Самаренкин, или Бердыев, были какие-то контакты с западными тренерами, которые могли бы заменить Бердыева?

— Да. Я предлагал попечительскому совету кандидатуру Юры Уткульбаева — это тренер, который с дублем выиграл Кубок Содружества против основных составов соперников. Это наш казанский парень. Я всегда считал, что не боги горшки обжигают. Откуда взялся тот же Моуриньо? Он не был никогда футболистом. Поэтому никогда не боялся взять ответственность на себя. Я более чем уверен в способностях наших местных ребят.

— Какая реакция была у членов попечительского совета?

— Вы понимаете, что на тот момент это было сложно сделать… Мне действительно тяжело было решиться сейчас на интервью, когда определенная часть болельщиков была на стороне Курбана Бердыева, не зная всей сути наших противоречий. Вот вы в них погружаетесь и понимаете, что так нельзя в сегодняшнем мире выстраивать взаимоотношения между болельщиками, прессой, детской школой и всем остальным. И говорить только о том, что мы обыграли «Барселону» несколько лет тому назад. В прошлом сезоне была такая ситуация, когда в четвертьфинале Лии Европы «Атлетик» Бильбао обыграл «Манчестер Юнайтед» и в гостях, и у себя на поле и вышел в полуфинал. И когда игроки команды спросили: «Коуч, почему ты не радуешься выходу в полуфинал?», то он сказал: «Ребята, через несколько лет будут вспоминать только обладателя трофея. Забудьте об этой победе». Поэтому не надо жить прошлым, надо двигаться вперед.

— Нужно побеждать не в одном сражении, а выигрывать войну?

— Да. Поэтому для меня показательны наши матчи еврокубков с греческими клубами. За последние два года мы шесть раз играли с греками, четыре раза вничью и два раза проиграли. Ребята, имея бюджет в три, четыре, пять раз больше, чем ПАОК, «Панатинаикос» и «Олимпиакос», мы не можем их обыграть. О чем мы говорим? О каких победах и свершениях на международной арене?

— После финала Кубка России были знаменитые фото и видео, где вы с Бердыевым обнимаетесь. Потом вы говорили в интервью, что мы дальше пойдем с этим тренером.

— Таковы были мои планы. Но Курбан Бекиевич — восточный человек. Ему хотелось двигаться дальше одному…

— То есть он обыграл вас?

— На корабле не может быть двух капитанов. Это были мои решения, мои предложения. Его трансферы вам известны: Давыдов, Маркано, Орбаис, Тёре…

— А были какие-то трансферы, которые предлагал Бердыев, а с вашей стороны было вето?

— Нет. Только на Маркано, который был предложен нам. Не может игрок, который находится в аренде в греческом клубе, стоить таких денег — 5 миллионов евро, за которые его в итоге и купили.

— А еще были какие-то варианты?

— Вот вы вспомните, какое количество нападающих прошло через нашу команду за три года. На пальцах двух рук не уместится. Корниленко, Лебеденко, Адамов, Мартинс, Медведев, Чала…

— И ни один, по-вашему, не заиграл?

— Почему? Я считаю переход Рондона — это успех. Но проблема нашего клуба была и в том, что вот эта закрытость мешает постоянному общению игроков. Когда я пришел в клуб, Мартинс мне сказал: «Почему со мной не общается коуч?» Я всегда был уверен в Обафеми, даже на встрече с болельщиками сказал: «Ребята, Мартинс — это игрок». Просто его надо уметь использовать, доверять ему. Это как породистые лошади, которых надо погладить. Только «ломая через колено» невозможно вырастить игрока. Да, однажды мы заставили Домингеса посидеть на скамейке, а потом с ним все удачно сложилось. Но с другим — Мартинсом или Карлосом Эдуардо — это может не получиться. То есть тут всегда нужна золотая середина.

— А их «ломали»?

— Считаю, что да.

— А уход Вальдеса? Как может легионер уходить по причине отсутствия школы для детей?

— Вальдес, я считаю, очень хороший игрок. Школу для детей я собирался сделать для того, чтобы игроки подобного уровня играли у нас. Это не вопрос. Вопрос — найти испанских преподавателей, но, поверьте мне, для того, чтобы содержать хорошую школу с филиалами, сегодняшнего бюджета более чем достаточно.

Вообще, я считаю, что у футбольного клуба должна быть база для проживания легионеров и их семей. Со своей развитой инфраструктурой, где, например, дети могли бы ходить в детский садик или школу. Как это сделал в «Ак Барсе» президент хоккейного клуба Шафагат Тахаутдинов.

— Почему после вас уволили Мухсина Мухамадиева — спортивного директора «Рубина», который там до вас работал еще?

— Да потому что это футбольный человек. И ему также непонятны были многие ситуации, в частности с трансферами. Еще раз повторю, с теми трансферами, которые я предлагал, мы не занимали бы наше нынешнее место, а точно находились бы в призах. А моя мечта на ближайшее время с «Рубином» была в том, чтобы завоевать европейский кубок. Я даже ни на йоту не сомневаюсь, что мы бы это сделали. Я же не авантюрист, я подобных успехов достигал в спорте. В том числе и на уровне сборных.

Когда меня назначили генеральным менеджером сборной России по хоккею с мячом в 2011 году, мы вернули себе на домашнем чемпионате мира титул чемпионов мира, которым два года подряд владели шведы. Помните же эту историю, когда в 2005 году Казань впервые принимала у себя чемпионат мира, и мы тогда уступили шведам в финале, и осталась какая-то недосказанность. Тогда еще был жив Альберт Аскарович Камалеев, глубоко уважаемый мною человек. Сейчас мне федерация хоккея с мячом России снова предложила занять пост генерального менеджера сборной. Чемпионат мира состоится в следующем году в Швеции. Будем завоевывать золото!

Тренер должен заниматься только командой и игроками

ПО «ДЕЛУ ТЕРЕ» Я ВЕРЮ БЕРДЫЕВУ

— А по «делу Тёре» у вас есть комментарии?

— Не думаю, что Курбан так по мелкому стал бы воровать. Не думаю. Покупка Тёре произошла после моего ухода.

— Но такие вопросы возникают по причине того, что в России «выгоднее» осуществлять дорогие трансферы. Вспомните слова Вадима Евсеева: «Я никому не нужен, потому что я бесплатный». Или тот же Александр Глеб, который никому не понадобился в России, кроме «Крыльев Советов», потому что за него тоже платить не надо было, не в этом ли проблема?

— По поводу Глеба скажу, я тоже его рассматривал, подходил к Бекиичу, говорил: «Вот, Глеб есть», но он хоть он и «бесплатный» был, зато у него зарплата высокая. Я, как менеджер, всегда считаю, сколько мы платим игроку, какую сумму он стоит на сегодня, какую стоимость он будет иметь завтра? Опять та же ситуация с Нобоа. Можно ведь было пойти на конфликт и сказать: «Играй еще год», но потом он ушел бы, как свободный агент, бесплатно. Поверьте, я умею считать деньги, мне бюджет никогда не выделял ни копейки, поэтому для меня 320 миллионов рублей, которые были получены за Нобоа — это огромный потенциал, в том числе для клуба.

— Но ведь и Бердыев славится суперудачными трансферами? Нобоа, Натхо, Ансалди…

— Бибрас Натхо — да, абсолютно удачная покупка. Но вы поймите, что при больших возможностях, при большом количестве игроков, которые проходили через клуб, там ведь не совсем бездари, чтобы у нас не было никаких удач, в конце концов. Снова приведу в пример «Динамо-Казань». Когда пять лет назад я пришел в клуб, то сосредоточил внимание на местных воспитанниках, и сегодня уже в основном составе имеем три-пять игроков своих. Да, мы сегодня не первые в турнирной таблице, а четвертые или пятые, но в прошлом сезоне, когда я уже был президентом в «Рубине», «Динамо-Казань» завоевало серебряные медали и играло в финале Кубка России, уже делая ставку на собственных воспитанников. Сейчас 300 мальчишек занимаются хоккеем с мячом в Дербышках, мы в них видим большой потенциал. Потому что победы сегодня есть, завтра их не будет, а смотреть на выступление дербышкинских пацанов будут приходить все их друзья, родственники, близкие — это очень тонкая взаимосвязь, поэтому в любом случае хочется иметь несколько своих игроков и в «Рубине». Я понимаю, что всегда есть вопросы, а сможет ли такая команда завоевывать титулы, но без своих воспитанников в составе она не будет иметь болельщиков.

Кто-то, может, скажет: «Ну что это такое, что за хоккей с мячом?» Когда я пришел в хоккей с мячом, то мне на собрании Российской Федерации сказали: «Это Татарстан в футболе и в хоккее с шайбой добился побед, а здесь такие монстры, у которых вы никогда не сможете выиграть». Я ответил: «Посмотрим». Ровно через два года все закончилось, причем я не делал массовую скупку всех хоккеистов, мы точечно провели селекцию, очень четко отработали. Все то же самое я хотел провести и здесь в «Рубине». Еще раз подчеркиваю, не сомневаюсь, что мы бы сейчас были первыми в турнирной таблице, не сомневаюсь!

Клуб «Динамо-Казань» — обладатель Кубка Мира 2010

— Что касается управления клубом, то все-таки, наверное, ущербна та модель, когда главный тренер играет ключевую роль буквально во всем?

— Тренер должен заниматься только командой и игроками. Если ты распыляешь свое внимание на всем, то внимания не хватает ни на кого. Ты лучше в это же самое время встреться с Мартинсом, переговори с Карлосом Эдуардо. Тот же самый Мартинс мне говорил: «Почему коуч со мной не встретится, не поговорит? Вот вы встретились со мной, мне захотелось играть». Я вам честно говорю, у парня глаза загорелись. Он говорил: «Со мной никто не говорит, нет никакого общения».

— Вы считаете, что как бы сейчас история с Тёре не закончилась, при всех случаях нужно перестраивать систему управления в «Рубине»?

— Перспективы я пока не вижу. И не понимаю, куда мы движемся и чего мы хотим? Ответ этому — последний матч со «Спартаком». Еще раз подчеркиваю — неважно, какая погода. Спартаковцев приехало три тысячи человек из других городов! О чем тут еще можно говорить?

— Мы задавали вопрос Бердыеву по поводу задержки зарплаты футболистам в клубе — это нормально?

— Это нормальные ситуации. Спонсоры тоже имеют проблемы, не всегда вовремя платят.

— Ваш прогноз, чем закончится нынешняя история? Сейчас ситуация подвешена, есть аргументы «за» и «против», убрать Громова, уйдет ли Бердыев, новый президент придет ли?

— Попечительский совет примет верное решение. Спонсоры, которые финансируют клуб, им решать, куда двигаться дальше.

— Провокационный вопрос: вернетесь в клуб, если предложат?

— У меня в планах этого нет.

Я ПРОВОДИЛ МЕМОРИАЛ ГИЛЬМУЛЛИНА, ЕЩЕ БУДУЧИ ЧАСТНЫМ ЛИЦОМ

— Мы знаем что в следующем году в Казани пройдет очередной мемориал Гильмуллина, и там у вас будет одна сенсация.

— Два года назад я решил провести турнир, когда еще к «Рубину» никакого отношения не имел, на собственные средства. Друг Гильмуллина — Саша Бухаров — купил призы, все остальное спонсировал я, еще как частное лицо. В прошлом году это было сделано уже «Рубином», когда я там работал президентом. В этом году снова наша компания будет финансировать, причем я сейчас вам самую главную сенсацию расскажу, к нам приедут воспитанники и тренеры «Барселоны». Первые будут играть в турнире, а вторые читать методологии.

— У вас же тоже есть какая-то частная футбольная школа?

— Я спонсирую несколько тренеров, оплачиваю поля, чтобы играла команда, которую можно называть сборной Казани по четырем возрастам. Недавно наша сборная 1999 года рождения ездила в Москву, играла со «Спартаком» и ЦСКА, очень достойно выглядела. Это мой частный проект.

— А цель какая?

— Воспитать мальчишек.

— Это бизнес-проект?

— Бизнес-проектом это может быть только в структуре футбольного клуба, а это уже мое хобби.

— Детский футбол не затронула та «грязь», которая прилипла к профессиональному?

— Я думаю, что детский футбол чистый. Я сам человек позитивный и считаю, что надо чаще искать позитив, чем ковыряться в грязи. Если мы будем фокусировать внимание только на плохом, то ни к чему хорошему это не приведет. Когда смотришь на детский футбол, как эти мальчишки с горящими глазами бьются, это не менее интересно. Я был в Москве, в манеже ЦСКА, там восьмилетние команды ЦСКА и «Локомотива» играли так, что эту «зарубу» надо было видеть. А какое было сопереживание родителей — вот о чем надо говорить.

— Вы 9 месяцев общались с руководством клубов РФПЛ. Какой клуб, с вашей точки зрения, правильнее всех организован?

— Я назову два клуба, с президентами которых я чаще общался. Это ЦСКА с Гинером и ФК «Краснодар» с Галицким. Считаю, что это два клуба, которые делают так, как нужно делать. Которые выстраивают правильную модель с перспективой фэйр-плей. Тот же ЦСКА зарабатывает и все грамотно делает в плане трансферной политики, как и «Краснодар» Сергея Галицкого.

ФЭЙР-ПЛЕЙ НАМ ПРОСТО НЕОБХОДИМ

— Кстати, вопрос по поводу финансового фэйр-плей.

— Очень хороший вопрос! И уместный.

— То есть остальные были плохими и не к месту (все смеются).

— Вопрос в тему. Я его понял и отвечу с вашего разрешения. Когда я только пришел в «Рубин», то озвучил как задачу зарабатывать деньги самостоятельно. Как их зарабатывать? Через болельщиков. С чьей помощью? С помощью журналистов. Билеты, атрибутика, с кого-то тысячу, с кого-то три, с кого-то пять тысяч. Пусть поначалу мы отобьем 10 процентов затрат. Потом 15. Но за три года мы могли бы как минимум 25 — 30 процентов зарабатывать самостоятельно.

Я ни на йоту не сомневаюсь, что строящийся 45-тысячник был бы у нас битком забит. Только с болельщиком надо работать. Чтобы сегодня он купил клубный шарф. Завтра шапку. Послезавтра постельное белье с «рубиновой» эмблемой. И, в конце концов, пополнял бы клубную кассу.

Почему сегодня закрыт последний магазин по продаже атрибутики? Потому что сейчас это вообще никому не нужно! И вообще наши заработки в клубе никому не нужны, потому что завтра придут спонсоры и на заработанную нами сумму наш бюджет и урежут. А я в этом видел основу клуба, в том, чтобы зарабатывать. А финансовый фэйр-плей, который сейчас вводится, в этом плане очень уместен. Я считаю, что в этом выход для нашего футбола. Как бизнесмен говорю, который занимается созданием и продажей бренда. Поверьте мне, и бренд «Рубина» можно было бы очень хорошо продавать. Просто этим надо заниматься и хотеть этого сердцем.

Мы все вместе должны сделать так, чтобы «Рубин» и остальные наши клубы были любимы в республике и чтобы они были брендами с мировым именем

О ГРОМОВЕ НИЧЕГО НЕ МОГУ СКАЗАТЬ, Я НИКОГДА ЕГО НЕ СЛЫШАЛ И НЕ ВИДЕЛ

— А смена бренда — это ваше детище?

— Конечно. И ребрендинг, и работа с карточками-абонементами — все, что только-только начинало развиваться…

— Что можете сказать о новом клубном руководстве?

— О Громове — ничего. Я никогда его не слышал и не видел. Что касается Сорокина, то он профессионал в экономических вопросах, из чего следует, что финансово-экономическую деятельность клуба он выстроит правильно. Но в свою работу, особенно в спорте, надо еще немного добавлять собственной души и сердца.

— То, что он до сих пор не проявил себя как публичная личность, не прокомментировал последние события в клубе, не означает, что его президентство в клубе формально?

— Нет, я не считаю его формальным руководителем. Просто в «Рубине» уже сложилась такая философия закрытого клуба. Я придерживаюсь совсем иной точки зрения. Подчеркиваю, что каждого журналиста, который пишет о нас, мы должны встречать, провожать, лелеять. Потому, что любая строчка, написанная о нашем клубе, всегда идет в плюс.

В целом мы должны сделать в республике так, чтобы «Рубин» был нашей, республиканской командой, потому что сердце болельщиков всегда как было с «Рубином», так и останется. Мы все вместе должны сделать так, чтобы «Рубин» и остальные наши клубы были любимы в республике и чтобы они были брендами с мировым именем.