Фарит Закиров: «Когда Веханен пришел в «Нефтехимик», он был никем»

Тренер вратарей нижнекамского «Нефтехимика» Фарит Закиров олицетворяет собой историю клуба. Почти 20 лет он был бессменным вратарем нижнекамского клуба, а теперь является тренером вратарей. По признанию многих, именно Закиров открыл для российского хоккея таких вратарей, как Майкл Гарнетт, Петри Веханен и Иван Касутин. В интервью корреспонденту «БИЗНЕС Online» специалист рассказал об особенностях работы с топовыми вратарями КХЛ, а так же поведал историю об обладателе Кубка Стэнли в составе «Монреаль Канадиенс» Андре Расико, который защищал ворота «Нефтехимика в конце 90-х. Кроме этого, Закиров рассказал о принципах развития молодых российских вратарей.

ВЕХАНЕН ПРИШЕЛ К НАМ ИЗ ТРЕТЬЕЙ ШВЕДСКОЙ ЛИГИ

— Фарит Вазехович, считается, что путь в российских хоккей Майклу Гарнетту и Петри Веханену открыли именно вы. Кто из них, по вашему, более сильный вратарь?

— Сложно сказать. Финская школа она особенная… Там манера игры больше построена на перекатах, перемещениях в воротах, а канадская игра она больше рассчитана на первый бросок и где-то немного на второй. Они там в Канаде так привыкли — бросок и тут же защитники подчищают. А финны они наоборот, они могут среагировать на два-три броска. Но с Гарнеттом мы поработали, он всему этому научился, адаптировался к нашему хоккею.

— Вы намекаете на то, что Веханен сильнее?

— Не думаю. Веханен же вообще к нам приехал из третьей лиги, о нем никто ничего не знал. Он был в Швеции в третьем дивизионе. Позвали мы его на просмотр и поехали в Уфу на турнир, я там на него посмотрел и решил, что мы подписываем контракт с Веханеном. Я понял, что будет у нас нормальный вратарь. Он здорово сыграл у нас в «Нефтехимике», прибавил в мастерстве. В принципе, что Гарнетт прибавил, что Веханен.

— Гарнетт и Веханен считаются топовыми вратарями в КХЛ, а смогли бы они стать основными вратарями клуба НХЛ?

— Гарнетт может быть, а Насчет Веханена сомневаюсь, там возраст уже. Если бы пораньше он попробовал, то может быть еще. Да вообще он до Нижнекамска был никто, какой ему там в НХЛ играть?! После «Нефтехимика» он стал и чемпионом мира и из «Нефтехимика» же попал в сборную. Ушел в топовую команду — чемпион России, в конце концов. Ну, а сейчас поздновато уже ему за океан ехать.

— Давайте поговорим еще об одном, откровенно говоря, вашем воспитаннике Иване Касутине. В Нижнекамске он открыл дорогу в большой хоккей, был любимцем публики, но если посмотреть статистику сезонов, то его процент отраженных бросков даже до 90 не доходил. За счет чего Касутин стал таким распиареным вратарем?

— Да как сказать. Он может играть очень хорошо. Тренируется неплохо… Лично у меня к нему нет претензий, по самоотдаче нормально все было. Я думаю, здесь сыграла роль его игра в плей-офф. Да и тогда, что вы хотели от него? Он до нас нигде толком не играл, что он там в Пензе сидел? Это разве уровень? Вот он сюда пришел, а к нему нужен особый подход, Ивану нужно доверять и отдача будет. Видите, Крикунов ему доверял, он играл, даже если пропустит он три шайбы, все равно его ставили!

«АЛЕКСАНДР СУДНИЦИН БУДЕТ ИГРАТЬ НА ОЧЕНЬ ВЫСОКОМ УРОВНЕ»

— Тогда вернемся к современным реалиям. Если доверять вратарю, то он играет, тогда почему сейчас в «Нефтехимике» мало играет Мэтт Далтон? Не доверяете?

— Почему не доверяем? Доверяем. Он просто травму получил. Он очень хорошо отыграл матч против «Амура», где мы победили 6:2, но в нем же получил травму. В первом периоде он получил повреждение и с травмой доигрывал матч. Пока он приходил в себя играл Александр Судницин. Я скажу, что Судницин хороший вратарь! Он будет играть на очень высоком уровне. А Далтону я говорил, что он будет играть, как будет готов. Вы даже не смотрите, что он пропустил шесть шайб от «Медвешчака», все эти шайбы были не его. Эти голы не говорят, что Далтон — плохой вратарь. Он стабильный игрок, хоть иногда и может пропустить «свой» гол.

— У Далтона и Судницина нет вражды какой-то, соперничества?

— Нет, ни в коем случае, у нас такого нет. Они нормально, дружно общаются. Ну и возвращаясь к травме Далтона, мы его после выздоровления поставили, он опять травмировался и в том матче четыре шайбы пропустил, да и не его это шайбы были. Одна может быть.

— То есть Далтон еще себя проявит?

— Да, но он сильно переживает, что мы его редко ставим, но у меня с ним был разговор. Я ему сказал, чтобы не переживал, всё будет нормально, мы обязательно будем его ставить и мы доверяем ему. Сказал, самое главное работай. Он все понял, взбодрился. Это нормальное явление, обычная рабочая обстановка.

— Да, но он уже со всеми болельщиками «Нефтехимика», бродя по ледовому дворцу, перезнакомился…

— Так почему он по трибунам ходит? Если бы мы не обязаны были «одевать» молодого, то, конечно же, сменным вратарем был бы он! Нам так гораздо удобнее. Где-то один пропустил две шайбы, может даже они и не его были, что чтобы уберечь психику мы бы его поменяли, но не можем этого сделать из-за «лимитчиков».

— А Тимур Мамедов готов вообще играть в КХЛ?

— Ну вот он отлучался из команды на игры в МХЛ и сыграл с «Барсом» две игры на ноль на выезде. Он добавляет. Я и других готовлю — вратари 96, 97 годов рождения.

«МОЛОДЫЕ ВРАТАРИ, КАК И Я, ДОЛЖНЫ ПРОЙТИ ПУТЬ ОТ САМЫХ НИЗОВ»

— В «Реакторе» есть двухметровый вратарь Иван Федотов 96-го года рождения. Насколько он перспективен?

— Работать-работать надо. Я их всех подтаскиваю, они с нами в этой каше варятся и пусть. Надо, чтобы тот же Федотов почувствовал, что это такое.

— Почему например не получилось у другого молодого вратаря Айрата Валиева?

— Он может заиграть еще, пока молодой. Вратари же начинают играть где-то в 26−27 лет. Ему надо поиграть в ВХЛ, да и всем надо! Вот тот же Мамедов. Да, он 93 го года, можем мы его ставить, пока он в МХЛ, но когда он вырастет из МХЛ, куда надо идти? Надо идти в первую или высшую лигу. Вот, как я сам начинал, так же надо и им. Да и вообще, сейчас перед каждой командой стоит своя задача, куда-то там попасть, занять нужное место и для этих целей каждый клуб берет одного хорошего вратаря, а вторые вратари у всех есть свои! Поэтому молодому голкиперу сложно пробиться в КХЛ. Вот Антон Кислицын был у нас, я его отправил в первую лигу, а сейчас уже в высшей играет. Нужно через все это пройти. Я тоже всё это прошел, с самых низов и до верха. И ничего зазорного в этом нет поиграть в первой лиге. Вот я и Мамедову это объясняю. Ему для КХЛ надо обрасти мясом, порубиться в высшей или в первой лиге с мужиками. Сразу получается у уникумов, таких, как Малкин, Овечкин или Третьяк.

Я УЗНАЛ МНОГО НОВОГО, КАК ТРЕНЕР, ОТ АНДРЕ РАСИКО

— Как началась ваша тренерская карьера?

— Мы с нынешним главным тренером «Реактора» Александром Соколовым должны были тренировать вторую команду, но я занимался административными делами, потом мне предложили работать по организации встречи судей. С этого и началось, потом в 1999 году предложили тренировать вратарей.

— Первый иностранный голкипер «Нефтехимика» был Андре Расико, к тому же обладатель Кубка Стэнли. Какое у вас сложилось первое впечатление от работы с голкипером НХЛ?

— Опыт у него был огромный. Я сам тренер, но узнал много нового от этого игрока! Он знал, как лучше работать. В плане профессионализма этого канадцам не занимать.

— А каково ему было, он ведь приехал из Монреаля, выступал на 20-тысячной арене, а здесь у нас крытый каток фактически на 2000 мест. Дико, наверное, было ему?

— Да в общем нет, ему была удивительна сама обстановка. А так, я думаю, он всякое повидал, он же за «Монреаль» не играл все 82 матча в каждом сезоне. Сыграл сколько-то матчей и заработал Кубок Стэнли. А так, вообще из моих вратарей больше всего в НХЛ сыграл Майкл Гарнетт. А вот остальные вратари, наподобие того же Расико, просто побыли там в команде НХЛ чуть-чуть, но не играли особо.

«В КОНЦЕ 90-Х МЫ НЕ ИСПЫТЫВАЛИ ПРОБЛЕМ С ДЕНЬГАМИ»

— Когда вы пришли играть в «Нефтехимик»

— Я в «Нефтехимике» с 1978 года, все время играл в воротах. Правда, сначала перед «Нефтехимиком» я отправился в Набережные Челны, там была команда класса «Б». Так получилось, что сразу после армии я попал туда. Там у меня жил дядя, думал пока на «гражданке» обустроюсь в Челнах, ну, а потом уже появился вариант с «Нефтехимиком». Дай, думаю, попробую. Пришел, была открытая коробка, не было ничего вообще. Меня посмотрели, уговорили остаться и вот с 1978 года я в Нижнекамске.

— Довольно много известно о «Нефтехимике» в бытность 90-х и «нулевых» годов, но почти ничего неизвестно, что из себя представляла команда в 80-х. Расскажите?

— Когда я только пришел, мы играли на первенстве ТАССР. Где-то в 1979−80 году собралась уже добротная команда, пригласили игроков из Ижевска, из Лениногорска. Ну и свои ребята были, неплохие, так скажем. Была средняя, рабочая команда и мы выиграли первенство Татарстана, в результате чего поехали на турнир, победив на котором мы могли пройти в класс «Б». Съездили в Архангельск, но там не получилось, вторыми стали. Через год тоже не получилось в Краснокамске — снова второе место. Потом из нашего первенства ТАССР сделали тот самый класс «Б», куда мы так и стремились (улыбается). Интересно было. Да и коллектив хороший. Вообще в «Нефтехимике» традиция такая уже сложилась — всегда дружные коллективы, так было и в 80-е. Сколько себя помню в качестве игрока, всегда так и было.

— В конце 80-х началась перестройка. Расскажите с позиции игрока тех времен, насколько болезненно проходил этот период для спортсменов?

— Да в принципе не ощущалось. Мы же потом и в класс «А» вышли. Так же было много приезжих, команда была довольно сильная и мы так особо ни в чем не нуждались. Может, где-то наверху проблемы и были, но мы этого не замечали. Мы играли, нам платили. Все просто.

— Получается вы с 1978 по 1995 год были основным вратарем «Нефтехимика»? Все это время…

— Да, с самых низов, вплоть до элиты российского хоккея (улыбается).

— Но ведь одно дело играть на первенстве республики и совсем другое в высшем дивизионе нашего хоккея. Уровень несопоставим.

— Опыт приходил постепенно. В каждой лиге было сложнее и сложнее, я постепенно рос как вратарь. Скорости были выше с каждым шагом вперед. Это нормально. Я считаю, как раз это все и надо проходить любому вратарю с самых низов. Я и своим вратарям так говорю. Это большая редкость, если вратарь сразу попадает в КХЛ, это должен быть дар природы.

«МЫ СТАЛИ ЧЕМПИОНАМИ. ХОТЯ ЭТО И МАЛЫЕ ЗОЛОТЫЕ МЕДАЛИ, НО ВСЁ РАВНО ЭТО ЧЕМПИОНСТВО»

— Я помню ваш прощальный матч в 1995 году, когда игрок «Крыльев Советов» пробивал буллит и вроде бы, от того, как вы себя почувствуете в рамке зависело, будете ли играть в этом матче. Так ли это?

— Да, это были мои проводы как раз (улыбается). А вообще у меня травма была. Там получилось как? Я играл до 40 лет, был бессменным первым номером в рамке. И вот, когда мы вышли в межнациональную хоккейную лигу, Соловьев ко мне подошел, сказал, будешь играть и в МХЛ тоже. Я себя вроде чувствовал нормально, но вот на сборах на тренировке я получил травму. Шайба попала в ногу, она распухла. А раньше же не было таких докторов, как сейчас в команде — обращались в обычные поликлиники. Там мне сделали снимок и сказали, что щиколотка сломана. Я походил в гипсе, что-то не заживало никак, больно. Коньки одевал, пробовал тренироваться и никак. Ну и подумал я тогда, давай-ка хватит уже… Да я и «поднаелся» тогда уже, не больно-то и хотелось играть. Потом я пару лет поработал с судьями, затем меня пригласили в команду тренером по вратарям. Ну и вот пришлось опять одеть на себя вратарские доспехи в 42 года (смеется). Жизнь заставила. Я ведь и предсезонку с ними прошел полностью!

— Вот вы как-то прошли мимо самого знакового события в истории «Нефтехимика» — о его выходе в элитный дивизион. Ведь во многом благодаря вам команда выполнила задачу.

— Да это был 1995 год, плей-офф. Сначала в ¼ финала мы играли против кирово-чепецкой команды, очень хорошая команда там была раньше. В упорнейшей борьбе мы их обыграли. После них играли с пензенским «Дизелистом», там у меня много друзей было, с которыми я год поиграл в Венгрии, я же в Венгрии немного играл еще. Ну и вот они вышли, подъезжают ко мне, говорят, «Ну что ты там, готовься, сегодня выиграем мы!», а я сказал, хорошо, посмотрим! (смеется). Первую игру дома выиграли по буллитам. Я отбил все три. Может мастерство, а может и просто повезло. Или болельщики помогли… Нас здорово всегда поддерживали, трибуны всегда битком. Яблоку негде упасть было! Я не говорю, что сейчас плохо болеют, но тогда, по-моему, было лучше. Ну в общем, хорошо, что мы первую игру дома выиграли, ну, а потом мы повторили успех в ответном матче в Пензе.

— Получается, эти игры с «Дизелистом» были самыми сложными?

— Да, очень трудно было. Потом был еще норильский «Заполярник» в финале, в нем играли «старички» из высшей лиги, но с Пензой было все равно сложнее. А с Норильском получилось проще, правда, тот финал был до трех побед. Две игры в Казани мы выиграли, поэтому задел был уже хорошим, чтобы довести дело до конца. Хотя первый матч в Норильске мы проиграли, я там подустал, мне надо было дать отдохнуть и мы проиграли — 3:4. Во второй игре мы вели в счете 3:0, но они сравняли и получились такие качели. Но в итоге нам повезло больше, в дополнительное время выиграли 6:5 и вышли в МХЛ.

— Что творилось в команде, в раздевалке? Малые, но чемпионы все-таки.

— Поначалу же не осознается этого… Да, пускай это малые золотые медали, но это чемпионство. Только потом немного пришли в себя и поняли, что надо двигаться дальше, предстоит большая работа. Мы долго к этому стремились, долго шли, начиная с 1978 года велась работа. Все по ступеням — КФК, первенство республики, класс «Б», класс «А» и всё — высшая лига. Всё поэтапно, и мы добились, чтобы в этом городе появилась команда действительно высокого уровня.