Олимпийский чемпион по шорт-треку Руслан Захаров: «В новом доме Виктора Ана голые стены»

В феврале об этом спортсмене в один миг узнал весь мир — шорт-трекист Руслан Захаров из Уфы прочитал клятву спортсменов во время открытия Олимпийских игр перед телеаудиторией в три миллиарда человек. Спустя десять дней он доказал, что его выбрали не случайно — в эстафете на 5000 метров Захаров стал одним из творцов первого в истории России «золота» в этой дисциплине. О том, как жилось в олимпийском Сочи, что особенного в Викторе Ане и почему уфимец никогда не играл в хоккей — в экслюзивном интервью спортивной редакции «БИЗНЕС Online».

«Я НЕ ИЗ ПЛАКСИВЫХ»

— Руслан, как изменилась ваша жизнь после Сочи?

— Мы же сразу после игр улетели на сборы. Нам надо было продолжать работу, готовиться к чемпионату мира. Так что эйфории как не было, так и нет.

— Четвертое место на чемпионате мира после триумфа в Сочи — провал?

— Ан выиграл многоборье, а сборная стала четвертой в эстафете. Все четыре команды финишировали в трех десятых секунды. Те, кто разбираются в шорт-треке поймут, что провалом это назвать нельзя.

— На улице после Олимпийских игр узнавать чаще стали?

— На улице не узнают. Но я и гуляю редко, все время проводим на базе в Новогорске, тренируемся шесть дней в неделю. Конечно, когда одеваешь спортивную форму, люди начинают обращать внимание.

— Самый приятный момент на Олимпиаде?

— Цветочная церемония, через десять минут после финиша эстафеты. У меня такое было в первый раз, поэтому описать эмоции непросто. Надеюсь, через четыре года это повторится, и я вам расскажу, что чувствовал.

— Слезу сдержали?

— Я не из плаксивых (смеется).

«ТЯЖЕЛО СОПЕРНИЧАТЬ С ГУБЕРНИЕВЫМ»

— Когда узнали, что будете читать клятву от лица всех спортсменов на Олимпиаде?

— За два дня до церемонии открытия. На утренней тренировке ко мне подошел наш начальник команды и предложил читать клятву. Согласился не задумываясь. Приятно, что пригласили для этой процедуры человека из шорт-трека. Значит, о нашем виде спорта организаторы церемонии слышали (смеется).

— Друзья удивились, узнав, что клятву будете читать вы?

— Я сказал только своей девушке, брату и папе. И то, только для того чтобы папа ночью с кровати не упал. Я в своей жизни не смотрел ни одной церемонии открытия и закрытия Олимпийских игр и не знал, что такое клятва спортсменов. Когда мне сказали, что нужно будет прочитать клятву перед 45-тысячным стадионом, немного разволновался.

— К вам была претензия со стороны телеведущего Дмитрия Губерниева.

— Он сказал, что было бы лучше, если бы я не переживал. Конечно, мне тяжело соперничать с его опытом публичных выступлений. Для меня это был первый подобный опыт, в следующий раз обязательно постараюсь справиться с волнением.

— Почему читали по бумажке?

— Это было по сценарию. Мне сказали, что клятву не нужно учить. Организаторы не знают лично тех людей, кто читает клятвы. Они не могут им доверять на сто процентов, поэтому и на репетициях мы отрабатывали клятву по бумажке, и на самой церемонии тоже читали. При желании даже сейчас вспомню текст.

«СКАНДАЛЬНО ИЗВЕСТНЫЙ ТУАЛЕТ БЫЛ В НАШЕЙ РАЗДЕВАЛКЕ»

— Что особенно запомнилось из сочинского антуража?

— Теплая погода. Все спортсмены, которые жили в нижнем кластере, передвигались на велосипедах. Это было круто.

— Велосипеды с собой привезли?

— Оргкомитет Сочи предоставлял велосипеды, но у нас были свои. Мы знали, что можно будет так передвигаться, и союз конькобежцев России за два месяца до начала игр отправил в Сочи велосипеды для нас.

— Прежде такого не было?

— Обычно автобусы. В Ванкувере, например, не было такого олимпийского парка, как в Сочи. Ты садился в автобус в олимпийской деревне и выходил возле стадиона. Здесь же была свобода — можно было погулять по пути со стадиона, выбрать путь. Уже полгода прошло, а эмоции не угасают. Каждый раз вспоминается что-то новое и понимаешь, что это было очень круто.

— Американцы писали в соцсетях про сдвоенные туалеты…

— Это мелочи. Все иностранные шорт-трекисты были довольны. Думаю, что ни один топовый спортсмен не писал в соцсетях о каких-то неполадках. Большинство приезжает на Олимпиаду с целью победить, мало кто думает о том, что у них в номере сдвоенный туалет. Но есть и такие, кто приезжает просто ради участия. Им же надо чем-то заниматься, вот и выкладывают картинки.

— А что этот скандально известный туалет?

— Он был в нашей раздевалке (смеется). И его исправили за один день.

«ХОККЕЙ НЕ ПРИНЕСЁТ 22 МЕДАЛИ»

— Главная победа России в Сочи, если не считать шорт-трек?

— Победа в общекомандном зачете. Эта Олимпиада показала, что русский народ может сплотиться и проявить себя в таких вещах, в которых никогда не было успехов. Не буду расхваливать шорт-трек. К примеру, у меня есть друг Александр Смышляев, который завоевал «бронзу» в могуле.

— Никто не ожидал медалей в могуле.

— Вот именно. Я знаю Сашу уже восемь лет, он — серьезный спортсмен и заслужил этого. А в Паралимпийских играх вообще творилось что-то невообразимое. Люди не успевали медали считать.

— Главное разочарование для России в Сочи?

— Для многих это был хоккей, но для меня хоккей — такой же вид спорта, как и любой другой. 22 медали за первое место страна не получит. Хоккей на играх приносит всего две медали, конькобежный спорт — 20 медалей. Конечно, чемпионат мира по хоккею гораздо популярнее чемпионата мира по шорт-треку, но на Олимпийских играх приоритетных видов спорта не должно быть.

— Во время своей эстафеты чувствовали, что ваш вид спорта невероятно популярен?

— Меня очень порадовали зрители. Никогда в жизни не видел такой поддержки. Я был на соревнованиях в Корее, где шорт-трек вообще чуть ли не вид спорта номер один. Там всегда полные трибуны, но так, как поддерживали в Сочи, не было в моей карьере ни разу. Хочу сказать огромное спасибо всем, кто за нас болел.

— Виктор Ан разделяет это мнение?

— Да, он говорил, что не ожидал, что шорт-трек вызовет такой ажиотаж на Играх. Но, в то же время, у нас про шорт-трек вспоминают только на период проведения Олимпийских игр, а мы ведь не раз в четыре года на лед выходим.

— Что нужно, чтобы интерес к шорт-треку поддерживался?

— В первую очередь, конечно, трансляции. Но и немаловажен результат. Если мы будем выигрывать, то и трансляции будут, и интерес. Есть и другие методы, но это уже не наша работа, а союза конькобежцев России.

— Сегодня молодежь на пятки наступает?

— Не только на пятки, уже на шею лезет. Сейчас национальная сборная состоит из двух команд, мы тренируемся вместе на одном катке: 15 женщин и 20 мужчин. Основной состав сборной — всего шесть человек, конкуренция очень большая. 15 — 16-летние ребята прогрессируют, показывают хорошие результаты. Эта конкуренция нас только подстегивает.

— Где проходит чемпионат России по шорт-треку?

— Чаще всего в Москве, но в последние годы в Новогорске. У нас есть два чемпионата России — один по многоборью, другой по отдельным дистанциям. Но есть более важный старт — отбор в национальную сборную. Сборная формируется один раз на целый год и туда попасть очень сложно.

«В НОВОМ ДОМЕ АНА — ГОЛЫЕ СТЕНЫ»

— Перед эстафетой Ан какие-то советы давал?

— У нас есть тренер Себастьян Кросс, чье мнение является для нас авторитетным. Ан — такой же член сборной, как все остальные. Да, он самый опытный в нашей команде, лидер. Иногда дает советы, но делает это непринужденно. Например, мы успеваем общаться во время эстафетной гонки. Есть доли секунды, за которые можно сказать что-то партнеру. Во время эстафеты Ан всегда передает эстафету мне, потому что ему легче всего разгонять именно меня. Бывает, что он крикнет, что все под контролем, чтобы мы успокоились. Или скажет, чтобы я обгонял. Разные ситуации бывают. Ан когда появился в нашей команде, знаете, что сказал? В то время мы не были готовы побеждать психологически. Было немного боязно выступать против Канады, например. Ан всегда говорил, что мы такие же как они, но они чаще ошибаются, на них большая ответственность. Сейчас мы готовы побеждать.

— В жизни Ан такой же спокойный, как на треке?

— Этот человек все время предельно сконцентрирован. В мировом шорт-треке нет второго такого спортсмена, который так мало ошибается. В нашем спорте ведь не только сила важна, но и тактика. Ан очень редко ошибается тактически. Все свое свободное время он с планшетом в руках. Смотрит шорт-трек. Он постоянно анализирует гонки. Обладает нереальным количеством информации. Нас тоже этим заразил, кстати.

— Свой новый дом показывал?

— Ему подарили дом рядом с базой, но там ничего нет. Голые стены.

— Все видели фотографии интерьера в интернете.

— Это был дом его соседей. Ан сейчас делает ремонт. Мы живем в соседних комнатах в Новогорске, поэтому в гости он нас не приглашает — там такая же комната, как у нас.

— Чем удивляет трёхкратный олимпийский чемпион Сочи?

— Своими достижениями в шорт-треке. Он шестикратный олимпийский чемпион, более 20 раз становился чемпионом мира, и это несмотря на четыре операции на колене. При этом остается простым человек. Таких скромных людей, как Виктор Ан я не видел. Это вызывает огромное уважение.

«СОЧИНСКИЙ КОМБИНЕЗОН ЛЕЖИТ ДОМА»

— Олимпийскую медаль до сих пор возите с собой?

— До вчерашнего дня возил в сумочке. Сегодня утром вспомнил, что она у меня все время с собой, и положил в шкаф.

— Шкаф с наградами?

— Нет, просто между вещей. Чтобы не забыть взять ее с собой в Новогорск. В Новогорске тоже не все еще видели медаль. Мне приятно показывать ее людям. В будущем хотел бы сдать ее в музей. Если в Башкортостане будет такой музей, который захочет видеть мою медаль, то я отдам ее на бессрочное хранение.

— Представителям ГИБДД предъявлять ее приходилось?

— Я правильный участник дорожного движения. В корыстных целях медалью ни разу не пользовался.

— Сочинский комбинезон сохранили?

— У меня их два. Один из них я обещал подарить товарищу, а второй лежит дома. Если какой-то достойный музей захочет его получить, отдам легко. Я не фетишист (смеется).

«ПЕРЕД СОЧИ НАМ СОЗДАЛИ ВСЕ УСЛОВИЯ»

— Чем Ванкувер-2010 отличается от Сочи-2014?

— Ванкувер был для меня первым опытом. Этот блин получился комом, даже вспоминать не хочется. Результат был плохой, но он многому научил. Я понял, что хочу тренироваться и чего-то добиться. По шорт-трековским меркам я уже приближаюсь к разряду «старичков», но по-прежнему чувствую в себе потенциал. На протяжении 18-ти лет в шорт-треке я каждый день узнаю что-то новое. Ванкувер мотивировал очень сильно.

— Чем мотивировал Сочи?

— Хочется, чтобы на следующей Олимпиаде наша сборная выступила так же или лучше. И не важно, буду я в ней или нет.

— Почему в Ванкувере все было так плохо?

— Я читал много аналитических публикаций на этот счет. 2010-й год — это поколение спортсменов, которые родились в конце 80-х — начале 90-х, при плохой ситуации в стране. Спорту тогда уделялось мало внимания, да и демографический провал тогда был.

— Что изменилось за четыре года?

— Мы доказали, что русский дух очень сильный. Да, нам создали все условия, при подготовке к играм у нас было все. Приятно, что мы оправдали все усилия федераций, ОКР и оргомитета Игр. Наверное, 90% людей в нашей стране не верили, что Россия может выиграть общекомандный зачет.

— Верите в то, что через четыре года поедете в составе сборной в Корею?

— Да. После прошлого сезона у меня было шесть недель отдыха, впервые за четыре года. После я начал тренироваться с настроем, который явно не на один год. Хочу не просто участвовать, но и достойно выступить на тех Играх.

— Шесть недель отпуска не связаны с вашей травмой?

— Так получилось, что на последней в сезоне тренировке перед заключительными российскими соревнованиями я упал и сам себе коньком разрезал ахилл. И ровно шесть недель, которые длился отпуск, я проходил в гипсе.

— Как изменился шорт-трек после Сочи?

— После Сочи был конгресс ISU, на котором изменили правило фальстарта. Сейчас как в легкой атлетике — один фальстарт допускают, потом, дисквалификация независимо от того, кто его сделал. Шорт-трек меняется, вводят новые комбинезоны, меняют коньки. Для безопасности их закруглили с обеих сторон, но это не сильно помогает в случае столкновения на большой скорости. Со следующего года изменят правило положения спортсмена на старте — запретят втыкаться коньком, чтобы не портилось покрытие льда.

«ФУТБОЛ СМОТРЕЛ. НЕ ПОНРАВИЛОСЬ»

— Почему выбрали шорт-трек, а не хоккей?

— Это заслуга моего тренера Тимербулатова Альберта Ахатовича. Он пришел в школу № 97, в которой я учился, набрал детей. Я не знал, что такое шорт-трек даже по прошествии нескольких месяцев тренировок. Не знал, что это вид спорта на коньках. Мы начали тренировки в сентябре, когда снега не было, и только зимой стали заливать каток и тренироваться на льду. Этот человек — очень талантливый педагог, он нас всех заинтересовал так, что мы стали фанатами шорт-трека.

— В хоккей никогда не играли?

— Не умею и не хочу. Мне нравится конькобежный спорт, это близкий к шорт-треку вид. Иногда встаю на коньки для бега. Хоть это не так зрелищно, но меня цепляет.

— Никогда не хотели перейти в конькобежный спорт?

— Это моя мечта — попробовать себя на большом овале. Даст Бог она осуществится. Пока я сконцентрирован на шорт-треке. Хотя, как болельщик, часто смотрю соревнования по тому же хоккею и футболу, когда там выступает сборная России.

— Игры российской сборной на чемпионате мира по футболу смотрели?

— В записи. Не понравилось. Обидно, что в стране с населением 145 млн человек нет сильной футбольной сборной. Еще обидно, когда читаешь интервью спортсмена, а там: «Это ваши проблемы». Или когда видишь в ютубе ролик «Организуйте мне чиваса», хочется плакать, стучать руками и ногами.

«МЕЧТАЮ СЪЕЗДИТЬ НА БАЙКАЛ И ПРОЧИТАТЬ СОЛЖЕНИЦЫНА»

— Какое у вас хобби?

— Я собираю тарелочки со всех мест, где бываю. Многие люди знают об этом и дарят мне тарелочки. Недавно приехал в деревню Шаран, где жили мои родители и живут родственники, так глава администрации подарил мне тарелку Шаранского района. Сделал ее на заказ. Вот это эксклюзив, такой больше ни у кого нет (смеется).

— Путешествовать любите?

— Очень люблю. Не скрою, сейчас есть возможность и желание, но нет на это времени. Иногда бывает два-три дня между сборами, старюсь куда-то съездить в это время. За последние годы много где был, но везде не больше двух дней. За такое время впитать ничего не успел, но галочки поставил. Особенно понравился Стамбул. В прошлом году из двух недель отдыха неделю был в Стамбуле, который произвел очень приятное впечатления. Год прошел, а эмоций до сих пор много. Мечтаю съездить на Байкал.

— Что мешает?

— Далековато, и двух-трех дней не хватит. Еще слышал, что цены в отелях и пансионатах там, как в Париже. При этом туризм пока развит не так хорошо.

— Читать любите?

— Люблю. Стараюсь читать много, но не всегда получается. Последняя дочитанная книга — роман «Шантарам» австралийского писателя Грегори Дэвида Робертса. Очень понравилось. Прочитал книгу в тысячу страниц на одном дыхании за месяц. Не знаю, как для других, для меня — месяц это быстро (смеется). Сейчас читаю у Солженицына «В круге первом». Мне нравится Солженицын. Поставил для себя цель глубоко ознакомиться с его творчеством. Правда, полностью не прочитал еще ни одно произведение.

— Когда обзаведетесь семейством?

— Меня все устраивает в жизни. Мою девушку зовут Ситора. Она из Уфы. Это мой главный болельщик. Часто приезжает на соревнования, везде со мной ездит, поддерживает. За несколько месяцев до Олимпийских игр она подала заявку в оргкомитет Сочи, прошла все конкурсы и отборы, и попала в информационный отдел игр. Причем сделала это без моего ведома и в то время еще не зная, поеду я на Олимпийские игры или нет. На протяжении всех Игр она работала на нашем стадионе «Айсберг».

«ПУТИН ОБЕЩАЛ ПРИЕХАТЬ НА ЧЕМПИОНАТ МИРА»

— С Путиным вы встречались в Кремле?

— Нет, в Сочи. В Кремле был бал олимпийцев, на котором был только президент олимпийского комитета. Путин же нас наградил орденом Дружбы. Очень приятно было получить государственную награду. Хранится он пока, правда, дома среди вещей, пока никакого стенда не сделал. Но и с орденом на груди пока ходить не хочу, хочу бегать на коньках. А Путин обещал приехать на чемпионат мира в Москве.

— Лично обещал?

— Да, у нас была возможность перекинуться парой фраз. Он извинился, что не пришел на шорт-трек лично, а я его пригласил на чемпионат мира в Москве. Сказал, что постарается прийти. Пользуясь случаем, приглашаю всех, кто будет читать это интервью в следующем году на чемпионат, он пройдет в Крылатском.

— Судьба у подаренного олимпийским чемпионам «Мерседеса» какая?

— Эксплуатируется по полной программе. Езжу на нем в Москве. Я спокойно отношусь к автомобилю. Для меня это не роскошь, а средство передвижения. До «Мерседеса» передвигался на автобусе. В 2009 году у меня был автомобиль, но потом понял, что он мне пока не нужен. Да и сейчас по Уфе предвигаюсь на автобусе или такси.

«РАНЬШЕ БЫЛИ ПРОБЛЕМЫ, КОГДА ГОВОРИЛ О ФИНАНСИРОВАНИИ»

— В Раменском хотят назвать каток вашим именем.

— Правительство Московской области разработало проект, согласно которому спорткомплексы и катки будут названы именами всех олимпийских чемпионов. Я согласился не задумываясь, хотя и не разу не был в Раменском. Вроде бы до конца года каток должны сдать. Это круто.

— Когда в Уфе появится каток, который назовут именем олимпийского чемпиона по шорт-треку?

— Думаю, что никогда. Сейчас у нас строится центр по шорт-треку, об этом много говорят. Мне кажется, не нужно так много говорить о том, чего пока нет. Когда его построят, нужно будет серьезно работать — привлекать спортсменов, развивать школу, строить интернат. Построить каток — это одно, а грамотно выстроить работу по его использованию — другое.

— С вами общались при проектировании катка?

— С нами нет. Знаю, что наш тренер по своей инициативе нашел какие-то документы, в которых говорится, как должен выглядеть каток для шорт-трека. Надеюсь этот проект взяли в разработку. Меня никто не спрашивал, а сам же я не пойду со своими советами.

— Когда его обещают построить?

— Кто-то говорит, что в 2015 году, кто-то, что в 2016-м. Надеюсь, это будет хороший толчок для развития шорт-трека. Сейчас, несмотря на то, что у нас есть олимпийские чемпионы, чемпионы России, Европы и мира, шорт-трек в Башкирии стал загибаться. Если открыть протоколы российских соревнований, то придется долго листать список, чтобы найти молодых башкирских спортсменов. Чтобы шорт-трек вышел на хороший уровень нужно еще лет пять-шесть после того, как запустят каток, при нормальном финансировании.

— Финансирование — больная тема?

— В 2006 году я был на каком-то совещании в ШВСМ в Уфе, мне было 20 лет, хотел развиваться, расти. Просил деньги. Один из руководителей сказал такую фразу, которая мне запомнилась, что мы, спортсмены, должны выступать за флаг, за хлеб и за соль.

— Не согласны?

— Считаю, что это в корне неправильно. Если я уделяю все свое время на спорт, что у меня, кроме коллекционирования тарелочек, нет никакого хобби, то почему спорт не должен оплачиваться? Пусть это звучит некрасиво и меня кто-то осудит, но я хочу получать зарплату за свою работу так же, как каждый получает ее раз в месяц. Раньше из-за этого у меня были проблемы. Спасибо бывшему министру спорта Владимиру Самородову, который в свое время разрешил выступать параллельным зачетом за Московскую область. Он первый, кто согласился с тем, что мы должны получать деньги. Потом ситуация в республике стала меняться в лучшую сторону. Сейчас мне 27 лет, у меня есть философское образование. Я преподаватель философии, который умеет кататься на коньках, больше я ничего не умею. После спорта мне придется прийти в обычную жизнь и как-то адаптироваться. Этот период адаптации в социальной жизни никто не рассматривает. Пусть это будет крик души, но я от своих слов не отказываюсь.