Ильгиз Фахриев: «Вместо Бердыева в главные тренеры «Рубина» предлагали Аверьянова и Бормана»

Новоиспеченный генеральный директор «Рубина» год назад рассказал спортивной редакции «БИЗНЕС Online» о своей карьере и времени работы в «Рубине», где он был генеральным директором, который принял на работу Курбана Бердыева. Предлагаем читателям вновь ознакомится с этим интервью, которое много расскажет о том, какой человек будет заниматься оперативной работой в казанском клубе.

Сегодня мэр Казани Ильсур Метшин был представлен в качестве президента «Рубина». Этот кресло он занял после отставки Валерия Сорокина. Первым кадровым решением, которое принял Метшин на новом посту — это возвращение в «Рубин» Ильгиза Фахриева, который до 2001 года был директором «Рубина». Год назад у Фахриева был юбилей — 30 лет с момента первого гола за казанский клуб. Предлагаем читателям вновь ознакомиться с интервью менеджера.

В «РУБИН» ИЗ СК ИМ. УРИЦКОГО

— Ильгиз Газизович, в республиканском спорте времен Советского Союза самыми популярными командами были СК им. Урицкого и «Рубин». Под первым названием в первой лиге чемпионата СССР ранее выступала хоккейная команда, ну, а футбол и название «Рубин» неразлучны. А вы один из немногих казанских спортсменов, который поиграл в обеих командах под таким названием. Вопрос — почему же выбрали футбол?

— Я рос в центре Казани, в районе… Жилплощадки. Казанцы поймут, что шутка, потому, что этот район крайне удаленный от центра, а во времена моей молодости и просто находился, что называется, на задворках. Выбираться с этих «задворок» для занятий спортом можно было только в двух направлениях: либо в СК им. Урицкого — спортклуб от 16-го завода (КМПО), либо «Рубин" — спортклуб 22-го завода (КАЗ им. Горбунова, бывший КАПО). В результате я выбрал «Урицкий», где моим первым тренером стал Рустем Борисович Ахмедов, дай ему Бог здоровья, который сейчас продолжает работать с детьми. У меня был выбор между футболом и хоккеем. Любовь к этим видам спорта тренер нам привил, мы играли и в «Кожаном мяче» и в «Золотой шайбе». Мой сосед по двору Сергей Киряхин, в итоге, ушел в хоккей, став вторым вратарем СК им. Урицкого. Перед выбором стояли и Вячеслав Рахин и Вадим Шайдуллин, с которыми мы играли в футбол в одной команде. Они, в итоге, тоже выбрали хоккей, заиграв в «Урицком». Что касается меня, то играть в хоккей в детстве мне почему-то не понравилось, в результате остановился на футболе.

Сейчас, вспоминая прошлые годы, и сравнивая их с нынешней ситуацией, осознаешь, что нынешние детишки просто-напросто не стали бы заниматься спортом, располагай они такими же условиями, какие тогда были у нас. Сами ежедневные поездки на рейсовом автобусе с Жилплощадки до улицы Гагарина, и обратно, у любого отбили бы охоту заниматься спортом. Но нас это, что называется, только закаляло.

— Я, в свою очередь, вспоминаю, как в 80-е годы ежедневно в полшестого утра видел детишек с огромными хоккейными баулами, бредущих по Булаку в направлении старого дворца спорта на тренировки в хоккейную школу СК им. Урицкого. Это воспринималось нормальнее, чем сейчас, когда к дворцу спорта подъезжают машины, и мамы или бабушки сопровождают юных хоккеистов на тренировку, неся за ними баулы. Другое поколение, другие реалии…

— Да… Зато сейчас снова пришло то время, когда в спортивные школы вернулся отбор. Совсем еще недавно была ситуация, когда все ограничивалось набором — кто пришел, тому и рады. А спортшколы, по своему предназначению, должны нести иную функцию, чем «группы здоровья». Задача последних — занятия физкультурой, её пропаганда, задача спортшкол — иная: тут речь идет о спортивном результате. Сейчас у детей и их родителей желание огромное, что позволяет вводить тестирование детей уже при отборе в спортивные группы.

— Вы заговорили о нынешнем времени, на которое вы глядите с точки зрения спортивного функционера. Давайте вернемся на 30 лет назад, когда вы были юным футболистом.

— Хорошо. Вспоминая те времена, скажу, что мы постоянно бились на первенстве города с «Рубином». В результате меня начали подтягивать к играм «Рубина» в клубном первенстве Казани. А в 10 классе я начал играть уже за мужскую команду, чтобы было понятно для нынешних читателей, это была освобожденная команда, за игры в ней на первенстве Казани или Татарстана люди получали деньги. В результате уровень клубного футбола Казани был настолько сильным, что в товарищеских играх «Рубин» не мог гарантированно обыграть лидеров первенства города.

— Как доказательства этого суждения. Сергей Агафонов пришел в «Рубин» из клубного первенства, играя там за «Ракету», и в первом же сезоне во второй лиге стал лучшим бомбардиром казанской команды, забив 23 мяча. Евгений Кранатов, став чемпионом города Казани, в составе «Волны», год спустя играл за «Светотехнику» из Саранска, а еще через год стал игроком московского «Торпедо». Ренат Камалетдинов решил выступать за «Электрон», вместо того, чтобы вернуться в «Рубин».

— Да, «Рубин» тех лет боялся играть с «Электроном», который частенько обыгрывал профессиональную команду в товарищеских матчах. Первенство города Казани, в которым играли перечисленные тобой команды, плюс «Вымпел», «Урицкий», было очень мощным. Что естественно, при таких командах были хорошие группы подготовки. В результате, когда я должен был переходить во взрослый футбол, была организована ШВСМ — школа высшего спортивного мастерства. Тренировать ее доверили Александру Евгеньевичу Иванову. Он собрал под свои знамена всю талантливую молодежь Казани — Владимира Артамонова, Сергея Жукова, Олега Миронова, Павла Соловьева, Александра Татаркина, Искандера Шайхова, которые через некоторое время заиграли за «Рубин». И мы этим составом выиграли первенство РСФСР среди ШВСМ. Обыграли мощные команды ростовского, волгоградского спортинтернатов.

Это был звездный час и нашей веселой команды, и тренера. Иванов тогда плодотворно работал над тактикой, заставлял нас делать «забегашки», как мы называли привычные забегания, он привил нам вкус к комбинационной игре. Наш наставник придерживался очень прогрессивных методов, так называемый стрейчинг, то есть, упражнения на растяжку мы выполняли, как, наверное, гимнасты не растягивались. Одну из наших игр с зеленодольским «Прогрессом» посетил тогдашний наставник «Рубина» Алексей Семенов, и обратил внимание на меня, забившего в том матче гол, после чего пригласил на тренировку основной команды. Я пришел, а там вокруг сплошь молодежь.

— «Рубин» в том сезоне 30-летней давности был, в целом, очень молодым. Весело было играть в таком коллективе?

— Очень. Надо отдать должное наставникам той команды, и Семенову, и Владимиру Михайлову, достаточно жесткому в общении человеку, можно даже сказать, тирану, что он доверял нам на поле. Про него ходили слухи, что он не любил местных игроков, но факт в том, что он давал нам заиграть, и с его легкой руки мы сделали свои карьеры.

«В КАЗАНСКОМ ФУТБОЛЕ ИСТОРИЧЕСКИ НЕ ЦЕНЯТ СВОИХ ВОСПИТАННИКОВ»

— Но из перечисленных талантливых футболистов в Татарстане остались в итоге единицы. Школы прекрасно сработали, подготовили талантливую плеяду, которую тут же разобрали по командам других регионов. «Рубин» толком не увидел отдачи от талантов своих «шестидесятников»?

— Да, все разъехались получив приглашения. Тут и частые смены тренеров «Рубина» имели свое значение, когда приходил новый тренер, то обязательно приводил парочку своих людей в состав. И яркое выступление игроков оказывало свое значение, когда троица наших удачно сыграла на известном турнире «Переправа» за сборную РСФСР — Жуков, Миронов, Соловьев. Их тут же «разобрали» по другим командам, в результате, тот же Жуков играл в высшей лиге чемпионата СССР, выступал в еврокубках.

В целом же, у нас есть беда, что в футбольной Казани исторически не ценят своих воспитанников. Это пошло еще с 70-х годов, когда уезжали Валерий Мартынов, Ильгизар Гайнутдинов, Ренат Камалетдинов, Александр Машин. Почему их нельзя было оставить на родине? Потому, что все знали, приедет новый наставник и приведёт с собой своих людей. В хоккее была ставка на своих, пока, наконец, состав, практически на три четверти состоявший из воспитанников местной школы, не стал чемпионом страны в 1998 году. Забегая вперед, скажу, почему мне еще нравилось в Нижнекамске? Там играли свои, «татары». «Абый, ашыкма, тукта», — мы общались на одном языке, и татарский имею в виду (смеется), и футбольный, в целом.

— Что касается молодого Фахриева, то вы переехали в Брежнев. Они вас присмотрели, когда годом ранее вы забили решающий гол в очном поединке «Рубин» — «Турбина»?

— Нет, тогда между командами наладились дружественные отношения, согласно которым несколько молодых футболистов «Рубина» отправили набираться опыта в Брежнев. В «Турбине» был несколько иной футбол, чем в «Рубине», команда была поопытнее, хотя и менее мастеровитой. Поначалу к казанской молодежке там отнеслись с некоторой опаской, а потом сыгрались. К обеим своим командам, в которых я поиграл на уровне чемпионата СССР, я отношусь с большой теплотой.

— В Челнах работал Зая Авдыш, которого сейчас на Украине называют одним из криминальных авторитетов.

— Заю Зедовича в Брежневе, как тогда назывались Набережные Челны, я в «Турбине» уже не застал. Но в футбольном сообществе Челнов его до сих пор вспоминают добрым словом, чтобы не быть голословным, недавно я встречался с Валерием Четвериком, который об Авдыше был и остается очень хорошего мнения. Его организаторские способности до сих пор вспоминают в автограде.

— После армии вы поехали играть в Зеленодольск, в «Прогресс», выступавший на уровне КФК. И не сказать, что уровень зеленодольской команды уступал коллективам второй лиги. Вопрос — почему перед ней не ставилась задача повышения в классе?

— Я так понимаю, просто руководство завода Серго, содержавшего футбольный «Прогресс», не задавалось такой целью. Мы были в числе лидеров первенства коллективов физкультуры, на равных бились в товарищеских матчах с командами второй лиги, и тем же «Рубином», и воспитывали сильных футболистов. Тот же Рустям Фахрутдинов был лидером нападения «Прогресса», из которого перебрался во вторую лигу, в «Дружбу» из Йошкар-Олы, а громко заявил о себе уже на излете карьеры, играя в высшей лиге чемпионата России за самарские «Крылья Советов». Марс Саитов и Юрий Люкшин, поиграв в Зеленодольске, отправились потом поднимать нижнекамский футбол, когда «Нефтехимик» стал командой мастеров чемпионата России.

Если говорить о соперниках, то именно через КФК выросли легенда краснодарской «Кубани» Александр Плошник, да и ставший легендарным уже в чемпионате России Сергей Наталушко. С его «Текстильщиком» из Камышина мы не пересекались, они, ко времени моего перехода в «Прогресс», уже выступали в чемпионате второй лиги, но в Камышине мы соперничали со второй городской командой «Авангардом». Что касается нас, то мы собирали на играх «Прогресса» по шесть тысяч зрителей, всех футболистов в Зеленодольске узнавали в лицо.

«В НИЖНЕКАМСКЕ Я ПРОСИЛ ТОЛЬКО ОБ ОДНОМ — ВОЗМОЖНОСТИ ПОИГРАТЬ»

— Почему же вы решились поменять такие «царские» условия на новый вызов, переехав в Нижнекамск?

— Вот, наверное, потому, что это был новый вызов. Мы отыграли сезон 1990 года, и Люкшина с Саитовым пригласили в Нижнекамск. «Нефтехимик» к тому времени выиграл коммерческий турнир, и завоевал право участвовать в чемпионате страны по второй лиге. Юра с Марсом и предложили мне: «Поехали с нами». У меня в то время, как раз, были определенные личные обстоятельства, согласно которым лучше было переехать из Казани. Вот я принял приглашение зеленодольцев — «третьим будешь», и рванул в Нижнекамск. Помню, приехали мы на переговоры с руководством клуба. Туда и Пашка Соловьев подтянулся, к тому времени поигравший на Украине. Еще несколько моих знакомых. Помню, люди входят в кабинет к начальству, и обсуждают бытовые условия — кому, что нужно для того, чтобы переход состоялся. Переговоры закончились, тут я в кабинет вхожу. А там сидят два Наиля: Наиль Гизатуллин и Наиль Валеев — директор клуба и начальник команды. Спрашивают меня: «Ты кто такой?». Говорю, что вот, приехал с ребятами, хочу играть здесь. «Чего просишь?». «Ничего не прошу, только играть!».

— Я слышал о подобных переговорах с руководством «Нефтехимика» хоккеистов, так там запросы и уровень переговорщиков были посерьезнее. Мне Равиль Фазлеев рассказывал, что общался с тогдашним генеральным директором «Нижнекамскнефтехима» Гаязом Сахаповым, который спросил: «Что надо?». Фазлеев сказал, что нужна машина — в Казань ездить, на что Сахапов пошутил: «Зачем тебе машина? Мы тебе вертолет подгоним».

— Ну, ты сравнил. На тот момент подъехавшие в Нижнекамск хоккеисты были «великими». Равиль Шавалеев, Сергей Закамский, Андрей Писарев, названный тобой Фазлеев, они же не только в первой лиге выступали, но и успели в высшей поиграть, ЦСКА и «Спартак» обыгрывали. Естественно, что к ним был больший пиетет, чем к игрокам уровня второй лиги и КФК. О чем говорить, если мы, футболисты, ходили на игры хоккейного «Нефтехимика», со многими только в Нижнекамске и познакомились, а потом и сдружились.

Кстати, в плане совмещения футбола и хоккея в небольшом городке, замечу, что ни о каких конфликтах, вызванных конкуренцией между двумя этими видами спорта, говорить не приходилось. На всех хватало и внимания руководства, и зрительского, никто на себя одеяло не тянул. Было время, когда мы демонстрировали одинаковые результаты, а потом хоккей вышел на первый план, когда команда завоевала путевку в суперлигу.

— А как игралось в Нижнекамске, если уж добрые слова были найдены для Казани, Челнов и Зеленодольска?

— Прекрасно. Во-первых, два Наиля, которых я назвал, они для меня стали двумя большими учителями в жизни, оба создавали прекрасный климат в команде. По тем тяжелым временам очень важно было находиться в коллективе, в котором ты должен был думать только о футболе. Помню, нас тогда экипировали в такие костюмы, что в первой лиге завидовали. Такие красивые, качественные костюмы были. Плюсом было то, что в команде выступало много знакомых по Зеленодольску и Казани футболистов. Футбол мы показывали очень хороший, и за счет подъехавших ребят, и за счет наиболее талантливых местных воспитанников. Игорь Болотин, Игорь Борисенков, Григорий Калинин, Ильсур Хуснетдинов были на уровне.

— Не было диссонанса с подъехавшими футболистами, которые понюхали порох второй лиги чемпионата СССР?

— Нет, команда была сбалансированной, и мы тогда дружили и по сей день продолжаем. Помимо этого, и результат демонстрировали стоящий, более того, подчас в Нижнекамске решалось, — кто выйдет в высшую лигу? Например, мы как-то «Балтику» «тормознули», и с мечтами о высшей лиге Калининграду на тот сезон пришлось распрощаться. Дополнительную теплоту к городу я испытываю по личным мотивам, у меня там дочь родилась. А старший сын Руслан родился в Казани, когда я уже играл в Нижнекамске.

Что касается диссонанса из-за уровня футболистов… У нас в Нижнекамске даже «корявые» футболисты играли здорово. Я вспоминаю, что из Уфы к нам подъехал Эдуард Рахмангулов. Техники никакой, футбольная выучка слабая, но бомбардир прирожденный, как сейчас говорят таранного типа. За два сезона в Нижнекамске забил более 30 мячей. Как — непонятно? То отскок какой подловит, то на пути мяча окажется, то ногу удачно подставит, и все в ворота. А там уже без разницы, красиво ты забил, нет — все голы засчитываются.

«ИГРАЮЩИЙ АДМИНИСТРАТОР»

— Или Виталий Какунин…

— Вот, правильно вспомнил. Я за ним ездил в Миасс. Он вообще не был футболистом, в молодости занимаясь борьбой. Но у нас выдал два таких сезона, за которые наколотил под сорок мячей. Но в Нижнекамске у него был такой замечательный партнер, как Сергей Будылин. Когда я еще только в первый раз увидел его на поле, то сразу сказал: «Этот парень будет играть на очень хорошем уровне». Он одновременно появился в нижнекамском футболе, вместе со своим ровесником Александром Колотилко. Но тот больше выделялся своими физическими возможностями, когда же физика подсела, он сильно сдал.

Возвращаясь к моей карьере, вспомню, что на второй год выступления «Нефтехимика» команда усилилась более серьезно, чем в дебютный сезон. Я начал чувствовать, что уступаю в конкуренции, а в то время, как раз, в клубе освободилось место администратора, и я попросил Гизатуллина рассмотреть меня на эту должность. В результате я перешел на административную работу в клубе, но в том сезоне успел поиграть в качестве играющего администратора. Наверное, единственным в мире (смеется). Дважды забивал еще, причем, играя на позиции защитника (смеется). Кстати, выступая в «Прогрессе» я был штатным пенальтистом, и немало забил, пока в Рузаевке мой удар не потащил Валера Алескаров. Кстати, мы потом с ним вместе в Нижнекамске играли. Сейчас думаю — не за тот ли отбитый пенальти Валеру взяли в «Нефтехимик»? (улыбается).

— В Нижнекамске, когда игрался официальный матч, практически тут же за воротами жарились шашлыки, дразня запахами и болельщиков, и голкиперов.

— Да-да-да (смеется). Тоже часть работы двух Наилей, умевших создать обстановку на матчах, как сейчас говорят, домашнюю. Наиболее запомнившийся для меня матч тех лет состоялся, когда к нам «Спартак» приехал играть Кубок России. Было это в 1993 году, когда они нас грохнули — 5:0, но довольными, в итоге, остались обе стороны. Мы их там подарками завалили, всех звезд команды тех лет, за то, что приехали. Для Нижнекамска 20 лет тому назад это был настоящий праздник, когда зрители, не попавшие на переполненные трибуны, смотрели матч с крыш близлежащих к стадиону домов.

«ИГРАЛИ ДОГОВОРНЯК, НЕ ЖАЛЕЯ СЕБЯ»

— В тот сезон «Рубин» потерял место в первой лиге чемпионата России. Поговаривают, что к этому приложили руку и в Нижнекамске.

— Ерунда. Да, мы набрали тогда в концовке сезона четыре очка из шести в двух гостевых матчах, и остались в первой лиге. А «Рубин» проиграл в Ярославле, и вылетел во вторую лигу. Но и «Шиннику» нельзя было «дарить» очки в том матче, потому, что он тоже решал задачу своего пребывания в первом дивизионе. Скажу так, что по ходу сезона можно было постараться, и оставить обе татарстанские команды в первой лиге. Но не было некоего единоначалия, и к концу сезона мы пришли в такой ситуации, что выжить мог только один. Плохо, что в итоге «Рубину» пришлось пережить кошмарный сезон 1994 года, да и следующий год выдался не самым лучшим.

Но Нижнекамск не зря остался в первой лиге. У нас был ряд очень хороших сезонов, лучшие из которых мы провели под руководством Геннадия Андреевича Сарычева. Вот про него скажешь — попался нужный человек в нужное время. Он и жестковат был в общении, с одной стороны, и выглядел несколько франтовато, но работал отлично, и обладал настоящим футбольным чутьем. Мог буквально изменить ход матча одной-двумя перестановками в составе. Он ставил игру под имеющийся у него состав, а не то, что, как некоторые наставники — «Взади поуже, впереди — пошире».

Мог и пошутить. Я вспоминаю его байку, которую он рассказывал о времени своей работы в Кемерово. Тогда «Кузбасс» выступал на уровне первой лиги чемпионата СССР. Сарычев вспоминал, что на какую-то игру настроил своих футболистов так, что они весь матч бились с соперником, только искры летели из-под бутс. С удовлетворением поблагодарил своих футболистов в раздевалке, а на следующий день с огромным удивлением узнал, что это был «договорняк». Я, говорит, в шоке был от того, с каким остервенением бились мои футболисты в договорном матче (смеется).

«КАЗАНЬ — ТАТАРСТАН БАШКАЛАСЫ»

— Казань в 1996 году вернула из Нижнекамска квинтет своих воспитанников — Айрата Ахметгалиева, Рустема Булатова, Ильдара Гарифуллина, Айрата Гайнуллина, Сергея Харламова. Не препятствовали их возвращению в родной город?

— Конечно, нет. В Нижнекамске, в отличие, кстати, от Челнов, всегда понимали, что Казань — это столица республики. У Челнов свой менталитет, там живут люди, которые съехались в автоград из разных городов СССР. В Нижнекамске же всегда осознавали, что «Казан — Татарстан башкаласы!» (Казань — столица Татарстана). Когда в Нижнекамск приглашали перечисленных тобой футболистов, то, тем самым, их сохраняли в республике, а не пытались конкурировать со столицей. И ждали, когда в столицу вернется большой футбол. Наиль Гизатуллин без вопросов благословил футболистов, когда стало понятно, что в Казани снова будут уделять футболу должное внимание.

— В «Рубин» вы в итоге попали в 2000 году. Причем, это стало повышением вдвойне. Из провинции в столицу республики, из кресла начальника команды на должность генерального директора клуба. Как объяснить такой скачок в карьере?

— Тогдашнему мэру Казани Камилю Исхакову мою кандидатуру порекомендовали люди, хорошо знавшие меня. И тогдашний руководитель спорткомитета Казани Ильгизар Ризванович Зарипов, и Альберт Шамильевич Багаутдинов, который также занимал эту должность, а потом работал в «Рубине» гендиректором.

Тогда команду только что покинул Павел Федорович Садырин, а вслед за ним уехал практически весь имеющийся состав. Когда я возглавил «Рубин», в его штате значилось три, если я не ошибаюсь, футболиста. Меня, кстати, до этого приглашали в Челны, когда еще «КАМАЗ» играл в высшей лиге. Но я не мог бросить Нижнекамск, который дал своеобразную путевку в жизнь. И только когда один мэр Исхаков пригласил, а другой — Ильсур Метшин, который тогда возглавлял Нижнекамск, благословил, я вернулся в родной город. И в Казани меня поставили в известность, что наставником «Рубина» станет Виктор Антихович, с которым мы работали в Нижнекамске. Поначалу я этому факту очень порадовался.

— А потом между вами пробежала «черная кошка». С чем был связан разлад?

— На мой взгляд, с тем, что я выразил сомнение в том, что нам с Антиховичем удастся выполнить задачу выхода в высшую лигу. Камиль Шамильевич же у нас всегда был максималистом, иных задач просто не ставил. Я усомнился в выполнении задачи, хотя в итоге, для выхода в высшую лигу нам не хватило всего двух очков.

— «Рубин» весь сезон пытался выполнить эту задачу, как мог, но цель так и осталась не достигнутой…

— Всё так. С другой стороны, остановиться в одном шаге от выхода в высшую лигу в дебютный сезон и для руководителя клуба, и для тренерского штаба, и для команды, в целом, на мой взгляд, было неплохим итогом. Это при том, что у меня не было надлежащего опыта, как гендиректора клуба, и тренер отвлекался на другие дела.

— А вот следующий сезон, наверное, и вспоминать не хочется.

— Вспоминается он, как кошмарный. Как еще его охарактеризовать, когда меня обвиняли в поджоге машины главного тренера. Врагу не пожелаешь…

«ИСХАКОВ ПРЕДЛАГАЛ АВЕРЬЯНОВА, БОРМАНА»

— Но тот сезон должен запомниться и приглашением в Казань Курбана Бердыева. Ведь именно вы были инициатором того приглашения. Почему?

— Антихович бросил команду, какое-то время ей руководил Александр Афонин, но он, по определению, второй тренер. Человек мягкий, умевший сглаживать углы, все шероховатости, возникавшие между руководством клуба, тренерами и футболистами. Мне Исхаков поставил задачу найти нового наставника «Рубину», и я начал составлять список кандидатов.

— Как говорят в одном советском фильме — «Огласите весь список, пожалуйста!»

— Я попросил помочь в составлении списка еще и Гизатуллина. Помню, что в моем списке был Александр Ивченко, потом наставник «Лады» из Димитровграда Владимир Дергач, который очень ярко себя проявлял, и был Бердыев. Мы посоветовались с Наилем Нурмеевичем, и он сказал: «Если у Казани с Бердыевым не получится, мы пригласим его в «Нефтехимик».

— Почему вы так уверенно говорили о переезде Бердыева в Татарстан?

— В Смоленске к тому времени настала аховая ситуация с финансированием. А команда у у Курбана Бекиевича была очень хорошей. Вроде, и игроков особых нет, но тактическая выучка — на отличном уровне. Играть против нее был просто «караул». Смоленск бежал, играл весело, на команду смотреть было интересно со стороны, при том, что, помимо местного бомбардира Валерия Соляника, которому перевалило за 30, никто из игроков толком не выделялся. Если и были там какие-то звездочки, так они нигде больше не заиграли, кроме, как у Бердыева. Я сразу для себя определил его: «Вот это Тренер!» Смоленск с начала сезона делал определенный задел, пребывая в лидерах, во втором круге «сдувался», видимо, решив задачу пребывания в первой лиге, и финишировал в серединке. Выходили в премьер-лигу те, кому это было необходимо. В итоге пришел со своим списком кандидатов на тренерский пост к Исхакову. Он сказал, что ему тоже порекомендовали определенных тренеров — Александра Аверьянова, Валерия Овчинникова…

— Бормана?

— Именно (смеется). Я говорю: «Это несерьезно». Он мне: «А ты что предлагаешь?». Начинает знакомиться со списком. Ивченко в Казани уже работал. Этого не знает. Доходит до фамилии Бердыева доходит, и, как бы это помягче сказать, спрашивает у меня: «Ты чего какого-то чудака мне рекомендуешь?». Я в ответ: «Камиль Шамильевич, именно этот человек нас выведет в высший дивизион!» Я потом нисколько не сомневался в своей оценке, после того, как увидел, как весело заиграл «Рубин». В итоге я убедил Исхакова, они встретились, и Камиль Шамильевич заметил, что Бердыев произвел на него впечатление. Вот так он появился в Казани.

— Слухи ходили, что Бердыев мог прийти к нам в июле, но ждал, когда Казань отдаст какие-то долги по чемпионату.

— Неправда. Долгов у нас не было, у самого Бердыева были обязательства перед руководством Смоленска, вот он и возглавил «Рубин» только в августе. Кстати, смоляне сказали мне, что мы сделали правильный выбор, главное дать Бердыеву свисток и секундомер и он будет работать. На мой взгляд, на сегодняшний день Бердыев — самый лучший тренер в России, если говорить чисто о футболе: и теоретик, и практик. Его перестроения системы три-пять-два в разнообразные схемы только сейчас начинают применять в мире. Та же Коста-Рика так играла на мировом чемпионате, и добилась столь высокого результата для себя, не имея для этого никаких предпосылок, ни одного игрока мирового класса в составе.

Такая же ситуация была в «Рубине». Кто у нас играл в середине «нулевых»? Володя Байрамов, он только у Бердыева и мог играть. Футболист из разряда Рахмангулова, Какунина, о которых я уже рассказывал. Только огромное желание спортсмена с одной стороны и доверие тренера с другой приводили к тому, что подобные футболисты завоевывали место в составе и оправдывали это своей игрой. Не будь подобного, такие футболисты даже в команде из первенства города вызывают недоумение.

«КОКОРИН ПЛАКАЛ, ИГРАЯ ПРОТИВ РОВЕСНИКОВ ИЗ «РУБИНА»

— Не было ожидания «алаверды», что вы пригласили Бердыева в Казань, и он мог бы вернуться к вашей кандидатуре со временем? Тем более, что Исхаков, уволивший вас, покинул клуб, а авторитет Бердыева вырос в разы.

— Конечно, было. Но подобного предложения вернуться мне ни разу не поступало, хотя, благодаря Бердыеву в футбольной академии «Рубина» начал работать тренером мой сын Руслан, по которому сейчас поступают очень положительные отзывы.

— Он еще чемпион России среди выпускников ДЮСШ 1991 года рождения. Того самого выпуска, откуда в большом футболе остались только единицы. Ладно, еще Руслан остался в футболе, а остальные чемпионы разбрелись кто куда, и в свои 23 года играют разве что по любителям.

— Завершу тему с Бердыевым. То, что сейчас происходит в «Рубине»… После Курбана Бекиевича любому там было бы тяжело работать, хоть пришел бы Феликс Магат, хоть кто другой. Бердыев — это величина, которой он стал в Казани. Но мне хочется, чтобы со временем казанский клуб возглавил местный тренер. Что касается руководства клуба, с которым у меня отличные отношения, Валерием Сорокиным, Айратом Гараевым… Что касается Гараева, то он, на мой взгляд, наиболее адекватный и вменяемый генеральный директор «Рубина», но хотелось бы, чтобы в клубе работали профессионалы, футболисты. В этом, я считаю, был минус Дмитрия Самаренкина, в окружении которого не хватало профессионалов от футбола.

Возвращаясь к нашим воспитанникам, в том числе и более ранним, 1984 года рождения, которые стали вторыми в России, и вспоминая 1993 год рождения, тоже ставших чемпионами. Очень печально, что из них заиграли только единицы. Не то, чтобы заиграли на высшем уровне, а просто заиграли. Мы сейчас с сыном смотрим премьер-лигу, и он вспоминает тех, против кого играл по детям. Александр Кокорин, который тогда выступал за «Локомотив», по его словам, плакал, после того, как нам проигрывал. Своим кричал: «Ребята, давайте что-нибудь сделал с этими татарами». В других командах против рубиновцев играли Георгий Щенников, Артур Юсупов, Ника Пилиев, которые пасовали перед нашей молодежью.

— То, что она не заиграла, объясняли, мол, в ее составе не было лидеров, они, в целом, брали коллективизмом или порядком.

— Ерунда. В слабой команде может играть один-два сильных игрока. В сильной команде слабых футболистов быть не может. А мы стали чемпионами, значит, были сильной командой. И, если в ней не было таких выдающихся среди прочих футболистов, надо было просто взять в состав всех чемпионов. Надо было поставить с ними работать человека, который помог бы сделать шаг из юношеского футбола во взрослый. В конце концов, можно было бы продать футболистов, себе что-то заработать, игрокам дать шанс. Но и этой возможностью мы не воспользовались. В этом минус Бердыева и всей его командой функционеров! В этом минус наш общий, когда в Казани не ценят своих футболистов исторически. Почему так, не знаю. Наверное, в головах руководителей нашего футбола должна созреть мысль, что свой воспитанник лучше приезжего, при прочих равных условиях. Тогда и «Рубин» снова станет чемпионом. У нас для этого все есть, и материальные, и моральные условия, и структура великолепная, и огромное желание детей заниматься в футбольных школах.

— Вы сами затронули персону нынешнего градоначальника Казани Ильсура Метшина. Мы в 1998 году с ним в футбол играли, на турнире выпускников КГУ. И тогда его команда юрфака обыграла мой журфак — 5:2, и четыре гола провел Метшин. С тех пор еще я жду реванша, а Метшин все никак не выберется сыграть в футбол. Хотя бы на том же «Кубке Дружбы».

— Если Метшин возглавит нашу команду на «Кубке Дружбы», тогда мы точно выполним задачу по завоеванию первого места на турнире. Я познакомился с Ильсуром Раисовичем в 1998 году, перед моим переходом в «Рубин», а он только что возглавил Нижнекамск. Он сразу же начал играть в футбол, и наше знакомство состоялось на базе ФК «Нефтехимик». Вначале мы познакомились в формальной обстановке, меня представили ему, как начальника футбольного клуба, а потом общение стало неформальным, на футбольном поле. Мне сразу бросилось в глаза, что играет он вполне профессионально, несмотря на то, что не играл в командах мастеров. Но его обученность футболу и хоккею, когда Метшин играл на турнирах «Кожаного мяча» и «Золотой шайбы», его постоянный треннинг, позволяют ему держаться уверенно в матчах с профессионалами. На футбольном поле нет места чинопочитанию, там все хотят побеждать. Но Метшину дано многое, как спортсмену. Он мог сам себе создать момент и реализовать его. И на поле бросаются его лидерские качества. Я могу посмотреть на человека, как он ведет себя на поле, и сразу определить — какой он по характеру? Благодарен судьбе, что познакомился с ним в Нижнекамске, и сейчас работаю под его началом в Казани.