«Он ушел на пике интереса к его работе». Василий Уткин – памяти Сергея Гимаева

Сегодня в Москве прощаются с Сергеем Гимаевым – лучшим российским хоккейным экспертом. Известный футбольный комментатор Василий Уткин в своем Fecebook – о том, насколько велика для российского спорта эта утрата.

	Сергей Гимаев
	Фото: Айрат Сайфутдинов

Важно как раз то, что он совсем не был ни первым, ни единственным. Сергей Гимаев был уникальным экспертом, он умел в паре слов объяснить суть. Он не был в этом смысле пионером.

Таким был Евгений Майоров. Учитель целого поколения, человек, который ввел в репортаж эстетику паузы. Он был так устроен, что если не видел повода комментировать что-либо, молчал.

И это была не пустота, нет. Это было как у Альфреда Хичкока: вот-вот грянет, что-то происходит; пока подспудно. Но вот-вот.

Таким был Владимир Маслаченко, который практически никогда не молчал. О нем говорили: «Маслаченко ведет репортаж о том, как он ведет репортаж». Ну да!

Таков Владимир Гомельский. Он всё успевает. А игра у него самая интенсивная.

Так Денис Панкратов комментирует плавание. В Афинах я очень хотел пойти на великий заплыв на 200 м вольным, где плыли грандиозный спринтер Питер ван ден Хугенбанд, лучший пловец того времени Ян Торп и молодой Майкл Фелпс. И не успел. Но смотрел в студии. Потом я сказал Панкратову: ты мне все испортил, ты спойлер чертов!

А он после последнего поворота просто сказал: всё, Торп включил ноги, он выиграл.

Он видел.

Так комментировали легкую атлетику Иоланда Чен и Радион Гатауллин. Сейчас комментирует Ольга Богословская.

Такого эксперта ждет, кстати, биатлон. Не особенно видно, чтобы его искали.

А Гимаев так работал хоккей.

Не нужно говорить о том, что никто так больше не мог. Мог. Тут не до открытий. Не нужно быть первым, тут вам не Америка. Нужно попасть в касту.

Гимаев не открыл телевизионный жанр, нет. Он просто стал тем единственным из великого времени хоккейной страны, единственным, кто вошел вот в этот каррас, в эту касту, в это созвездие.

Скажите мне, что это неправда.... Что Сергей Гимаев умер...
— Василий Уткин (@radioutkin) 18 марта 2017 г.

Он хотел, он желал и он мог – объяснять.

Кто становится тренером? Большие игроки редко. Тренером становится тот, кому Бог или черт не дал играть, но дал понимать. Это, как выясняется, куда более редкий талант, чем сама игра.

Но и тренеров больше чем комментаторов (не таких, как мы с Геночкой; таких, как вот... Вы понимаете).

Комментируют-то совсем единицы.

И Гимаев стал именно таким. Каким он был игроком? Таких были десятки. Неважно, сколько он пота лил, чтобы при своем довольно ограниченном таланте пробиться в ЦСКА. Там он оказался благодаря своим данным в первую очередь. Их нельзя было приобрести, их можно было эксплуатировать – или загубить. Ничего особенного.

Когда он сыграл первую серию матчей за сборную российской прессы, товарищ мой, который разбирается и видел, говорил: «Ну вот он стоит и кричит: все назад! А он в паре с Михаилом Мельниковым играет. И вот он Гимаев; что ему от того, вернется Мельников назад или нет?»

Всё, чего он достиг в хоккее – а он достиг – это был труд, может быть не вдохновляющий, но изнуряющий.

Но именно он, Сергей Гимаев, единственный из всего поколения, из нескольких поколений, оказался ровно тем человеком, который мог объяснять. Любому. Почему что произошло, а почему чего не произошло. В деталях.

Оказалось, он такой один.

И сейчас, когда его не стало, мы понимаем, что он был незаменим.

Никем.

Поколение породило великое ЦСКА.

Великую сборную.

Великие победы.

И только одного комментатора (эксперта, это неважно).

Он умер в расцвете комментаторских сил, на пике интереса к его работе. У нас есть время задуматься, как же нам не хватает таких, как он. До какой степени он, Сергей Гимаев, незаменим.

И незабываем.

Смекайте, мы остались буквально в двух инфарктах от того, чтобы перестать понимать спорт на том уровне, которого он стоит. На том единственном уровне, где он что-то значит, кроме забавы.

Надвигается хаос в общем-то.

Василий Уткин