Руслан Олихвер: «Нельзя купив «Феррари», обслуживать его в гараже у Петровича»

Известный в прошлом блокирующий, а также бывший генеральный директор краснодарского «Динамо» Руслан Олихвер в интервью корреспонденту «БИЗНЕС Online» Алмазу Хаирову рассказал о схожем менталитете россиян и бразильцев, дерущихся тренерах, своих самых крутых трансферах и многом другом.

«ИНОГДА В УПАДОК ПРИХОДЯТ ДАЖЕ ПРОЦВЕТАЮЩИЕ КЛУБЫ»

– Руслан Иосифович, чем сейчас занимаетесь?

– Работаю в министерстве спорта Краснодарского края начальником сборных команд региона, отвечаю за детский волейбол. Кроме того, играю за сборную края по ветеранам.

– 29 июля 2015 года на официальном сайте краснодарского «Динамо» появилось сообщение, что новым генеральным директором стал Борис Симоненко, а вы покинули клуб «по семейным обстоятельствам». А на самом деле?

– Давайте будем придерживаться официальной версии.

– Вы ведь были среди тех, кто поднимал мужской волейбол в Краснодаре. Наверное, вдвойне обидно, что команда отказалась от места в суперлиге...

– Когда я пришел в Краснодар, мужская команда уже была возрождена и играла в высшей лиге А, а я уже прилагал усилия, чтобы она достойно выступала в суперлиге. Безусловно, для всего волейбола на Кубани потеря мужской команды – серьезный удар. В женском волейболе детские тренеры и их ученики понимают куда стремиться. Женский волейбол в Краснодаре вообще всегда был на высоком уровне. С ребятами ситуация похуже, в том числе в детском волейболе.

– В чем основная причина того, что мужская команда оказалась не нужна Краснодару? Поменялись интересы руководителей региона?

– Отчасти да. К сожалению, иногда у спонсоров меняются приоритеты. И не только в России. Бывали случаи, когда очень быстро в упадок приходили даже процветающие клубы. Например, итальянское «Тревизо». Там играли выдающиеся игроки, они выигрывали всё, что можно в Италии, неоднократно побеждали в Лиге чемпионов. Но во время кризиса главный спонсор «Бенеттон» отказался от финансирования клуба. Сейчас «Тревизо» играет в третьем по силе итальянском дивизионе.

– Что вам больше всего нравилось в работе генерального директора?

– Интересно подбирать коллектив. Строительство команды непростой, но в то же время очень увлекательный процесс, в ходе которого нужно учитывать очень много нюансов. Безусловно, как и в любой работе, бывали эмоциональные подъемы и спады. Иногда думаешь: «Блин, всё плохо, кажется, вот это можно было сделать лучше». Затем команда начинает выигрывать и всё меняется.

– Общаться с руководством и спонсорами сложнее?

– Поначалу было непросто, но постепенно втянулся. Когда удавалось заинтересовать человека волейболом, безусловно, было проще вести диалог, доносить какие-то просьбы команды и решать текущие вопросы. Куда сложнее, когда ответственного за команду человека волейбол совершенно не интересует. Бывает и такое. Назначили человека сверху, а его воротит от спорта. С такими очень сложно работать и почти невозможно в чем-то убедить. Мне повезло – во время моей работы, в руководстве края были люди, любящие волейбол и хорошо в нем разбирающиеся, в частности вице-губернатор Вадим Лукоянов.

«ТАКИХ ТРЕНЕРОВ, КАК ВЕБЕР, В МИРЕ ОЧЕНЬ МАЛО»

– При вас в Краснодаре работали Авитал Сэлинджер в женской команде, Хавьер Вебер и Марсело Фронковяк – в мужской. Почему вы делали ставку на тренеров-иностранцев?

– Задачи перед командами ставились серьезные. Под это подбирался и тренерский штаб. Топовые российские специалисты, которые могли бы справиться с решением этих задач, были на контрактах. Переманивать их было бы неправильно. Я даже не пытался, поэтому искал тренеров за рубежом.

– При Вебере мужская команда заняла 7-е место, при Фронковяке – 9-е...

– Фронковяк сейчас работает в тренерском штабе сборной Бразилии – это серьезный показатель. У него были победы на родине и во французском чемпионате, но в Краснодаре он не нашел общего языка с игроками, не смог донести до них свое понимание игры. В отличие от Вебера. У него с командой было полное взаимопонимание. Уровень командной игры постоянно рос, она была, как отлаженный механизм. В том сезоне 2013/14 мы могли достичь гораздо большего, но нам не повезло в плей-офф. Травмы получили Андрей Ащев, Александр Кривец и Денис Калинин. В итоге проиграли серию «Кузбассу» со счетом 2 - 3, в том числе пятый матч -  2:3. На протяжении сезона команда играла совершенно по-другому и не случайно заняла 4-е место в регулярке.

– Хотели оставить Вебера?

– Да, команда на следующий сезон формировалась под него и вместе с ним. Но, к сожалению, летом у него заболела дочь, и он вынужден был уехать.

– Трансферы краснодарского «Динамо», которыми вы гордитесь...

– Если говорить о женской команде, то Татьяна Кошелева и Фе Гарай. В мужском клубе - Ян Штокр и Вебер. Считаю, что он специалист высочайшего класса, каких очень мало в мире. Вебер много индивидуально работал с игроками над исправлением недостатков, четко понимал все сильные стороны игрока. Команда при нём играла слаженно и эмоционально.

– В чем сложность переговоров со звёздами?

– В том, что ими всегда интересуются многие сильные клубы и нужно убедить, что в твоем клубе им будет комфортнее. Причем решающим фактором далеко не всегда становится сумма контракта. Важно, чтобы в команде был хороший тренер, а у клуба была достойная инфраструктура. Условно говоря, нельзя купив «Феррари», обслуживать его в гараже у Петровича (улыбается).

– В вашу бытность генеральным менеджером сборной России ее возглавил Даниэле Баньоли, у которого вы в 90-х играли в итальянской «Модене». Это был уже другой тренер?

– Безусловно. В «Модену» он пришел подающим большие надежды тренером. Он работал в штабе Хулио Веласко, но самостоятельных побед у него еще не было. А тут он оказался в команде, где было полно звёзд – Лука Кантагалли, Бас ван де Гор, Марко Браччи, Фабио Вулло. В общем, компания была серьезная, и ему было непросто завоевать авторитет этих опытных игроков, но он справился. Когда он приехал в Россию, это был уже «профессоре» – титулованный, хорошо понимающий волейбол и уверенный в себе тренер.

– Что у него не получилось?

– Скорее всего, он оказался не готов к российской действительности. Все-таки у нас отношение игроков к тренеру несколько иное, чем в Европе. Очень часто в российских командах тренер в одном лице и президент, и менеджер, и врач, который решает, может травмированный волейболист играть или нет. Возможно, игроки изначально были настроены скептически по отношению к иностранцу и он не смог завоевать их доверие. Думаю, что сейчас в уфимском «Урале» он учтет свой предыдущий опыт работы в России и не допустит тех ошибок, которые были тогда.

«В СБОРНОЙ РОССИИ НЕТ СИСТЕМЫ»

– В 2013 году в одном из интервью вы сказали «У сборной России есть все условия для того, чтобы систематически на протяжении длительного времени доминировать в мировом волейболе». Пока доминируют другие...

– Я говорил о потенциале игроков, которые есть в чемпионате России. Если брать физические и технические данные, то у нас по-прежнему много хороших игроков. Но в сборной они играют за счет индивидуального мастерства, а не за счет командной игры. По большому счету, каждый игрок – это всего лишь часть системы, которую строит тренер. Расставить игроков по местам, дать четкие указания и добиться выполнения того, чего хочешь – непростая задача, но у великих тренеров это получается. Пример четкой системы мы видим в сборной Бразилии. Команда четыре раза подряд играла в финале Олимпиады, за это время сменилось три поколения игроков. У Бернардиньо спросили, как ему это удается. Он признался, что старается идти в ногу со временем, меняя даже систему, которая приносит успех, потому что деревянные догмы ни к чему хорошему не приводят. Также он говорил, что в плане физической подготовки и психологии многое почерпнул из американского футбола. Благо, в Америке выходит много книг о спорте. Конечно, постоянно меняется подход к игрокам. На кого-то нужно накричать, кого-то разозлить, кого-то успокоить. Обратили внимание, как бразильцы поменялись за четыре года между Лондоном и Рио. В 2012 году они после каждого розыгрыша прыгали друг на друга, устраивали карнавал. В 2016 году играли очень собранно и серьёзно. Это говорит о том, что Бернардиньо – сильный психолог. Тренер и должен быть таким.

– Вам с какими по темпераменту тренерами было комфортнее работать?

– Я крика никогда не воспринимал. Проще было, когда шло спокойное общение. Хотя в Бразилии у меня были очень специфические тренеры. Главный тренер и его помощник запросто могли поспорить и подраться – игроки разнимали. В раздевалке предметы летали, игроков некоторых конкретно «плющили» – срывались, орали на них. Слава Богу, легионеров не трогали. Самое интересное, что на следующий день после конфликта тренеры могли, как ни в чем не бывало, подшучивать друг над другом. В команде была дружеская, весёлая атмосфера. Бразильцы – позитивные и весёлые люди и с ними никогда не бывает скучно. Наверное, поэтому я отыграл четыре сезона за «Сузану», а затем еще один сезон за «Васку да Гама».

– В России такие эксцентричные тренеры есть?

– Я не сталкивался, но по рассказам слышал, что в Сургуте работает очень яркий тренер Рафаэль Хабибуллин.

«У БРАЗИЛЬЦЕВ И РОССИЯН СХОЖИЙ МЕНТАЛИТЕТ»

– Клебер, Рафаэль, Данте, Жиба, Марлон – многие бразильцы оставили заметный след в суперлиге. Как вы считаете, почему они так хорошо адаптируются в России?

– Отрицательные примеры тоже были. Наверное, всё от конкретного человека зависит. Но в большинстве бразильцы очень открытые и коммуникабельные люди. Лично по моим ощущениям, у бразильцев и россиян есть что-то схожее в менталитете. Да и русский язык они схватывали быстро.

– Сколько вам потребовалось, чтобы заговорить на португальском языке?

– Я приехал в Бразилию после Италии и в течение года, не прилагая больших усилий, освоил разговорный язык. Переписываться и созваниваться с кем-то получается редко, но стараюсь следить за новостями бразильского волейбола.

– Что писали в Бразилии после высказывания Жибы, что на Олимпиаде в Лондоне российские волейболисты были под воздействием допинга?

– Пошумели какое-то время и успокоились. Понятно, что это глупость. Проблемы допинга в волейболе нет. Непонятно, зачем Жибе нужно было поднимать эту тему.

– Вы ведь в сезоне 1998/99 играли с ним в одной команде?

– Мы были в одной команде, но так и не сыграли вместе – он получил травму голеностопа на чемпионате мира и пропустил весь сезон. Жаль, что не получилось с ним сыграть. Мне импонировала его игра. Он был ярким и колоритным игроком.

– Как отпраздновали чемпионский титул в «Сузану» в 1997 году?

– К арене подогнали пожарную машину, мы взобрались за нее и катались вместе с кубком, отмечая победу с болельщиками. Можно сказать, гуляли всем городом.

– Хоть раз попадали в фавелы?

– Нет, меня предупредили, что туда лучше не попадать, да и вообще не выходить на улицу в украшениях, с телефонами и с большим количеством денег. К счастью, с преступностью в Бразилии не сталкивался. Наверное, потому что соблюдал все рекомендации. Если неброско одет и скромно себя ведешь, то не привлекаешь особого внимания.

– Вы пять лет прожили в Бразилии, где футбол – религия. Ходили на матчи?

– Один раз бы на знаменитом стадионе «Маракана». В Бразилии люди действительно сходят с ума от футбола. Как мне кажется, там даже волейболисты играют в футбол на приличном уровне. Там есть шутка, что если парень плохо играет в футбол, значит, в детстве он играл в куклы.

– Говорят, что первые бразильцы в чемпионате России появились благодаря вам – в 2003 году в Казань приехали связующий Леандро и доигровщик Клебер...

– Клуб самостоятельно занимался переговорами. Но надо понимать, что про Казань тогда еще не знали. Бразильцы думали, что едут в холодную Сибирь. Отыграв пять лет в Бразилии я, естественно, был знаком с этими ребятами, и им было проще решиться на такой переход. Я был небольшим посредником.

– В 2002 году в качестве игрока сборной России вы перешли в казанскую команду, которая выступала в высшей лиге А. Какими были ваши мотивы?

– Я увидел огромную заинтересованность в команде со стороны руководства города и республики. Это был интересный проект, и я решил принять в нем участие. Какого-то баснословного контракта мне не дали. В то время в российском волейболе еще не было больших денег.

– Как ваши друзья и волейбольная общественность восприняла тот переход?

– Не помню, чтобы меня кто-то отговаривал. В конце концов, это же мой выбор.

– А в каком клубе у вас был самый большой контракт в карьере?

– В Бразилии, в «Сузану».

«ФОМИНА ОЧЕНЬ ТРУДНО БЫЛО ОСТАНОВИТЬ»

– В сезоне 2005/06 в Казани вам даже пришлось играть на позиции диагонального.

– От безвыходности. Дима Фомин тогда получил травму, и мне пришлось вспоминать юность. Когда мы начинали играть, еще не было такого жесткого разделения на амплуа, как сейчас. Те же блокирующие играли и на задней линии – принимали, играли в защите. Помню, на чемпионате Европы-1991 у Вячеслава Платонова была интересная система. У нас был связующий, а вот все остальные атаковали из всех зон – было непонятно кто доигровщик, кто диагональный, а кто блокирующий. Это было в прямом смысле уравнение с шестью неизвестными. Возможно, благодаря этому сборная СССР тогда и выиграла турнир.

– Помните свое знакомство с Платоновым?

– Был сбор в Финляндии. Все вышли на утреннюю тренировку, он нас построил: «Кто хочет быструю тренировку – налево, кто хочет длительную – направо». Более опытные игроки, видимо, знали в чем подвох, и пошли направо, а я и другие молодые ребята – налево. В итоге мы без перерыва делали ускорения в горку – еле дошел до номера. В Бразилии была другая история – тренировки по три-четыре часа. На самом деле нужна золотая середина. У того же Вебера  длительных тренировок не было, но они были интенсивными. Он требовал стопроцентное исполнение: пришел на тренировку – отдайся полностью.

– Были моменты в сборной, за которые вам стыдно?

– Да, но лучше это не вспоминать (улыбается). Это будет не самый лучший пример для молодежи. При Викторе Радине мы с ребятами позволяли себе некоторые вольности. Позднее пришло понимание, что это напрямую влияло на результат.

–  Поражение, после которого было обидно до слёз?

– Финал Олимпиады в Сиднее в 2000 году. Мы обыграли Югославию в группе 3:1, но в финале уступили - 0:3.

– В 2002 году все сайты пестрили заголовками, что пропал игрок сборной России и ваш бывший одноклубник по «Кунео» Валерий Горюшев. Что тогда случилось?

– Загулял. Кому-то нужен один день, кому-то – несколько. Тогда его потеряли надолго.

– Три года назад Горюшев умер в 41-летнем возрасте. Из-за чего?

– Рак легких. Всю зиму он кашлял, а врачи его лечили от пневмонии. Когда поехал в Москву, сказали родным, что всё уже запущено. Валера прожил несколько лет с надеждой, что всё поменяется, но все понимали, что шансов нет. Горюшев был очень интересным игроком и ярким человеком…

– Лучший российский волейболист, которого вы знаете?

– Безусловно, Сергей Тетюхин. Техническое оснащение у него на высочайшем уровне: может пасовать, принимать, атаковать как высокие, так и быстрые мячи. Плюс Сергей – человек с очень крепкой психикой. Еще я бы отметил Фомина, с которым играл в Казани. Сам он ошибался по минимуму, что и отличает большого мастера. Нужно было приложить огромные усилия, чтобы его остановить. Жаль, что из-за неудачной операции он завершил карьеру раньше времени.

– В 2006 году вы ушли в «Факел», где и завершили карьеру, хотя наверняка могли это сделать в Казани...

– Мне тогда было уже 37 лет, а в Казани ставили задачу выходить в Лигу чемпионов. Возрастной блокирующий им был не нужен – нормальная и понятная ситуация. Тогда у меня было предложение из Парижа, но я решил остаться в России. В итоге с «Факелом» выиграл Кубок ЕКВ и завершил карьеру на мажорной ноте.

Досье «БИЗНЕС Online»
Руслан ОЛИХВЕР
Дата рождения: 11 апреля 1969 года
Место рождения: Рига 
Карьера: «Радиотехник» (Рига) – 1988 - 1992; «Лацио» (Рим, Италия) – 1992/93; «Модена» (Италия) – 1993 - 1995; «Сузану» (Бразилия) – 1995 - 1999; «Кунео» (Италия) – 1999/2000; «Васко да Гама» (Рио-де-Жанейро, Бразилия) – 2000/01; «МГТУ-Лужники» (Москва) – 2001/02; «Динамо» (Казань) – 2002 - 2006; «Факел» – 2006/07.
Достижения в клубах: чемпион Италии (1995), чемпион Бразилии (1997), победитель Кубка кубков (1995), обладатель Кубка ЕКВ (2007), обладатель Кубка Италии (1994, 1995), обладатель Кубка России (2004), обладатель Суперкубка Италии (1999), серебряный (2002) и бронзовый (2004, 2005) призёр чемпионатов России, бронзовый призёр чемпионата СССР (1990, 1991), серебряный призёр чемпионата Бразилии (1996).
Достижения в сборной: серебряный призёр Олимпиады (2000), чемпион Европы (1991), обладатель Кубка мира (1991, 1999), победитель Мировой лиги (2002), серебряный (1999) и бронзовый (1993, 2001) призёр чемпионатов Европы, серебряный (2002) и бронзовый (1990) призёр чемпионата мира, серебряный (1993, 1998, 2000) и бронзовый (1997) призёр Мировой лиги.