«Я не хотел быть чёрным в хоккее, я хотел быть Фёдоровым». История, мимо которой не пройти

Нереальная история о том, как можно пробиться в большой хоккей.

«КОГДА Я ПАДАЛ, ДОЛЖЕН БЫЛ ПОДНИМАТЬСЯ САМ»

Никто не верил в то, что Уэйн Симмондс станет профессиональным хоккеистом. В начальном классе учительница предложила детям написать, кем они хотят быть когда вырастут. Юристы, учителя, врачи, космонавты – набор был довольно стандартным. И лишь маленький темнокожий мальчик написал, что хочет стать хоккеистом. «Она сказала мне: «Уэйн, ты не можешь это написать. Ты должен отнестись к этому серьёзно». На что я сказал ей, что максимально серьёзен: «Я хочу играть в НХЛ», – вспоминает Уэйн в своём письме на The Players Tribune.

«Каждую субботу мой папа отводил меня в торговый центр, и я катался там целый день. Я катался около часа, после чего приходил к нему и он давал мне горячий шоколад. Потом я выходил на лёд снова. Когда я падал, я должен был подниматься сам – это было единственным правилом. Такая вот жёсткая любовь отца», – рассказывает Симмондс. Через год таких катаний Уэйн рассекал по катку не хуже любого ученика конькобежной школы, но не понимал, зачем ему это нужно, пока какой-то незнакомый парень не подошёл к нему и не спросил, играет ли он в хоккей. Симмондс ответил, что нет и вызвал искреннее удивление: в Скарборо (чуть позже город вошёл в состав Торонто) каждый мальчишка мечтал играть в хоккей.

После этого Уэйн начал терроризировать своих родителей, которым и так приходилось непросто. Папа был строителем, мама – секретарём, и им нужно было воспитывать пятерых детей, а купить одному из сыновей хоккейную экипировку значило сильно ужаться в расходах на остальных детей. Но родители могут пойти на всё, чтобы исполнить мечту ребёнка – до сих пор Симмондс может вспомнить, какие краги, клюшку и коньки он получил в первый раз: «Когда они отправили меня спать, я не мог заснуть. Всё, о чём я мог думать, это как я встану утром и стану следующим Сергеем Фёдоровым. Это был 1995-й, и тогда «Детройт» играл просто фантастически. Фёдоров был моим кумиром, и я сказал маме: «Вы должны рассказать тренеру, что мне нужен 91-й номер».

«ЭТО ПОХОЖЕ НА ТО, КАК КТО-ТО ПЫТАЕТСЯ ЗАБРАТЬ ТВОЙ ДУХ»

То, что маленький темнокожий мальчик хочет стать хоккеистом, в 90-е поражало многих. Это сейчас в США спокойно относятся ко всему, но тогда Симмондс ловил на себе косые взгляды. «Я часто спрашивал об этом маму, но она всегда говорила мне, что это не то, о чём мне нужно беспокоиться: «Ты ребёнок. Просто иди туда и получай удовольствие», – вспоминает Уэйн. Но от невежества скрыться невозможно: Симмондс признаётся, что никогда не забудет тот день, когда другой ребёнок впервые назвал его ниггером. «Сложно объяснить это чувство тому, кто этого не испытывал, но это похоже на то, как кто-то пытается забрать твой дух. Когда играешь в хоккей, не замечаешь ничего. Если ты играешь в бейсбол, то можешь заметить, как меняется погода, как заходит солнце. Когда ты играешь в хоккей, то ты как будто находишься в пузыре. Когда кто-то оскорбляет тебя на расовой почве, он словно пробивает этот пузырь».

Уэйн был в шоке, когда впервые услышал такое оскорбление, во второй, в третий раз он уже лез в драку: «Я не хотел быть чёрным в хоккее, я хотел быть Сергеем Фёдоровым». Помог разговор с мамой, которая посоветовала сыну сосредоточиться на игре и рассказала о том, что те люди, которые его оскорбляют, хотят лишь вывести его из себя. Ведь нет никакого смысла драться: искоренить невежество в голове человека невозможно. И пусть полностью отключиться от неприятных слов Симмондсу не удавалось, он научился держать себя в руках и направлять свой гнев в конструктивное русло, доказывая обидчикам, что ему не нужно уходить в баскетбол, когда он расправляется с ними на хоккейной коробке. Вдохновляла Симмондса и история первого афроамериканца в истории НХЛ Вилли О'Ри, который дебютировал в 1957 году, когда в лиге было всего шесть команд: «Без него не было бы ни Джерома Игинлы, ни Гранта Фюра, ни Пи Кея Суббана. Без него не было бы Уэйна Симмондса».

В 16 лет Симмондс ещё играл в юниорской группе АА (сильнейшая – ААА), потому что у его родителей не было денег для регистрационного взноса. Пять тысяч долларов для семьи Симмондсов было очень много. Пришлось Уэйну идти на работу к отцу: «Я был уборщиком, собирал строительный мусор. Каждое утро мы с папой вставали в пять утра, чтобы к шести быть на месте. По идее, после работы я должен был тренироваться, но моих сил хватало только на то, чтобы прийти домой и упасть». Тяжёлый труд окупился: к концу лета Уэйн внёс недостающие деньги и попал в команду «Торонто Канадиенс». А через три года «Лос-Анджелес» выбрал его на драфте под 61-м номером. «Я почему-то тогда сразу вспомнил о своей первой клюшке. Я так часто её ломал, а папа каждый раз забирал её в гараж и заматывал, так что к концу сезона она весила в два раза больше, чем когда была новой», – вспоминает Уэйн. Через год после драфта он уже был игроком НХЛ. Интересно, смотрела ли его первый матч та школьная учительница? А тот парень, что обзывал его на льду?

Уже сейчас понятно, что Симмондс не стал таким игроком, как Сергей Фёдоров – он не настолько техничен и у него нет такого хоккейного интеллекта, но желание стать игроком НХЛ оказалось сильнее расовых предрассудков и неверия большинства окружающих. Но были два человека, которые своей верой в него дали ему столько сил, что он смог снести все преграды.

Гид по Кубку Стэнли-2018. Составы, звёзды, фавориты