Кокорин и Мамаев остаются в СИЗО. Репортаж из суда

Сегодня в Мосгорсуде рассмотрели апелляции адвокатов братьев Кокориных и Павла Мамаева. Фэйл с видеосвязью, забытый всеми Кокорин-младший и мощная акция от юристов и «Зенита» – в репортаже «БИЗНЕС Online».

БОЛЬНОЙ РЕБЕНОК И ОПАСНОСТЬ ДЛЯ СЕМЬИ

Рядом с залом, где должно было рассматриваться дело, томился отец Павла Мамаева – Константин. «Ну как там Павел? Держится?», – спросили у него. Он лишь покачал головой, мол «не знаю» и на последующие вопросы отвечать также отказался. Через несколько минут в коридоре появилась пожилая пара. Предположительно, это были родители Александра Протасовицкого – еще одного фигуранта нашумевшего дела. Объединенные одной заботой родители живо общались и моментами даже иронично шутили пока их не прервала судебный секретарь:

– Адвокат по делу Мамаева явился? А другие участники процесса?

– Отец – участник процесса? – поинтересовался Мамаев-старший.

– Нет, он слушатель.

После этих слов на лице у Константина появились признаки беспокойства. На лбу выступал пот, который он вытирал платком каждые 30 секунд. Он судорожно достал телефон и начал кому-то звонить. «Ало! Борисыч, а ты где? Тебя уже вызывают. Через сколько ты будешь?» После этого разговора он подошел к охране у зала и попросил передать, что адвокат уже в пути и приедет через десять минут. Но спустя обещанное время Игоря Бушманова всё ещё не было в здании. Секретарь вновь вышла в коридор в поисках участников процесса, но в очередной раз ответа не получила.

Вскоре Бушманов появился. На часах было 09:59, поэтому переносить процесс не пришлось. Он занял свое место за столом и внимательно всматривался в мониторы. По ту сторону экрана уже сидел Павел Мамаев. Футболист ждал суд в светлой камере в СИЗО№2, которая судя по всему, была предназначена специально для таких случаев. Даже по видеокартинке было видно, что он волнуется. Он не знал куда себя деть – то вставал, то садился, то облокачивался на стол.

Когда в зале появилась судья она поинтересовалась у Мамаева, слышит ли он ее. Получив утвердительный ответ она приступила к формальным процедурам заседания. Судья Иванова представила участников, зачитала права Мамаеву и ознакомилась с материалами дела. Внезапно её речь прервал громкий голос из монитора: «Закройте дверь, пожалуйста!». Видимо, футболисту не хотелось, чтобы другие обитатели «Бутырки» были свидетелями его дела.

После судьи слово взяла сторона защиты. Основными аргументами изменения меры пресечения футболиста было прекращение дела о хулиганстве, недостаточно полное рассмотрение судом имеющих доказательств и временная сдача следователям загранпаспортов.

Кроме того, по словам адвоката, супруга его доверителя – Алана Мамаева дала письменное согласие на проживание игрока в краснодарской квартире, собственницей которой она является. Но главным аргументом было то, что один из детей Павла – Алекс Мамаев испытывает проблемы со здоровьем. Поэтому отец должен находится рядом с семьей. Диагноз болезни озвучен не был, но суд изучил соответствующие документы,

«Прошу поберечь здоровье футболиста для российского футбола. Он ещё может порадовать болельщиков. Сильный и эффективный урок уже был дан. Надо дать участникам судопроизводства находиться в нормальных условиях. Мы уверяем, что каждый вдох Мамаева будет фиксироваться», – убеждал суд адвокат Бушманов.

Сам Мамаев в своей речи в очередной раз извинился перед всеми, а также заявил, что хотел бы вернуться к семье, чтобы её защитить: «Хотел бы извиниться перед своими близкими, коллегами, болельщиками, всеми кто пострадал в этой ситуации. Считаю, что в данной ситуации я должен находиться рядом с женой и двумя маленьким детьми. Сейчас им требуется безопасность». Судя по всему, он имеет ввиду историю о шантаже своей супруги. Неизвестные взломали её аккаунты в соцсетях и требовали деньги за неразглашение личной информации.

«ЭТО РЕБЕНОК, КОТОРОГО ВЗЯЛИ НА МЕРОПРИЯТИЕ»

Когда суд удалился для принятия решения, к Мамаеву подошёл кто-то из охранников: «Как дела?». «Да щас узнаем. Но я не жду, что изменят. Адвокат сказал, вряд ли», – откровенно признался он, забыв, что микрофон всё ещё включен. Лишь спустя несколько секунд он выдал: «А нас не слышат там?», чем даже рассмешил присутствующих в зале журналистов. 

После пяти минут отсутствия суд вернулся в аудиторию и объявил, что мера пресечения остается без изменений. Такое решение явно расстроило Константина Мамаева, который верил, что его сын выйдет из СИЗО уже сегодня.

Что касается Бушманова, то он мало верил в благоприятный исход. Уже после оглашения решения суда он признался, что записан на встречу со своим доверителем в «Бутырке». «Обычно такие дела рассматривают 1 - 2 человека. Тут же задействовано 18 опытных следователей. Ну это смешно!», – сказал он.

Далее на очереди было рассмотрение апелляции со стороны защиты Кирилла Кокорина. Интересы 19-летнего парня представлял государственный адвокат Вячеслав Барик. Защитник сделал упор на том, что задержание его клиента осуществлялось с нарушениями. Его яркий спич наверняка запомнят все участники процесса.

«Кирилл Кокорин был задержан и скоропалительно доставлен в отделение. Далее, без предоставления защитника, его сразу допросили, нашли дежурного адвоката, который не знал обстоятельств дела и не имел возможности провести беседу со своим подзащитным. Его допрашивали с 3 до 4 часов ночи. Прошу обратить внимание, что он совсем юный парень, который не ведёт ночной образ жизни. Даже взрослый человек, находясь в стрессовом состоянии, не может рассуждать ночью», – выдал адвокат.

Кроме этого, Барик просил обратить внимание на то, что на рассмотрение дела назначили судью, который в этот день не дежурил. А это явное нарушение. Он также пытался сделать упор на возраст Кирилла: «Это домашний ребенок, которого взяли на мероприятие, развернувшееся таким образом. Очевидно, что никакого умысла, договоренности или распределения ролей не было».

Сам Кирилл выглядел не так уверенно, как его адвокат. Он взволнованно потирал свои руки, дергал футболку и кажется не совсем понимал, что нужно делать. На каждое обращение суда у него был один ответ: «Поддерживаю адвоката». Даже когда суд предоставил ему возможность высказаться – ничего нового из себя он выдавить не смог. 

После трехминутного совещания суд ожидаемо оставил в силе ранее избранную меру пресечения. «Кирилл, я приду в понедельник. Не переживай», – попрощался с Кокориным адвокат.

ПИСЬМА ИЗ «ЗЕНИТА» ЗАСТАВИЛИ СУД ЗАДУМАТЬСЯ

На очереди было дело Александра Кокорина. Тут уже всё было гораздо серьезнее. Когда в зал суда пригласили сторону защиты, пять человек в классических костюмах и с пачкой документов в руках строем направились к двери. Помимо них, в качестве слушателя в зал прошёл и Бушманов, видимо, решив посмотреть на работу своих коллег в аналогичном деле.

Заседание стартовало с замечаний суда, что безусловно лишь накаляло обстановку. Первое устное предупреждение Кокорин получил за неверный ответ на вопрос о гражданстве. На «русский» от Александра суд ответил, что русский – это национальность, а не гражданство. Далее суду не понравилось, что Кокорин отвечает на вопросы сидя. «Простите, тут немного неудобно», – оправдывался Александр и далее уже привставал.

После ознакомления суда с материалами дела слово взяли адвокаты игрока «Зенита» Олег Попов и Татьяна Стукалова. Любопытно, что они (и ещё три их помощника) были наняты в частном порядке. Это допускается законом, но почему же только старший из Кокориных удостоился такой заботы? 

Дальше – больше. Защита ходатайствовало о приобщении к делу «писем сверху»: «Зенит» направил прошение об изменении меры пресечения. Под документом стояла подпись президента клуба Сергея Фурсенко. Второе письмо – личное поручительство от главного тренера команды Сергея Семака. Далее суд зачитал обращение от игроков и тренеров футбольного клуба, в котором они просили пересмотреть решение и обещали следить за ним и не допустить больше подобного.

Самым удивительным из представленных обращений было от матери Александра – Светланы Кокориной. Она выразила готовность внести залог за своего старшего сына в размере 10 миллионов рублей. К письму была прикреплена справка от банка ВТБ, в котором говорится, что на сегодняшний день на её счету имеется 10 244 000 рублей (с копейками). Важно отметить, что за Кирилла никто ничего не предлагал. Наблюдая за  Александром Кокориным, складывалось ощущение, что про Кирилла забыли все вокруг, включая его семью. Для них главная цель – вытащить старшего сына из СИЗО.

В суде была зачитана характеристика, где описываются едва ли не все добрые деяния и спортивные успехи Кокорина. Всё это растянулось на минут 15. Вспомнили его первый гол в профессиональной карьере, первый гол за сборную, гол в ворота сборной Люксембурга на 20-й секунде и другие, рассказали, как он дарил подарки детям в детдомах, и больницах, при этом называя детей поименно. Безусловно, это было самым мощным выступлением из всех трёх. На секунду можно было подумать, а  что такой святой человек здесь делает?. Но потом вспоминаешь кадры из кофейни и возвращаешься с небес на землю. Адвокаты делали всё, чтобы вытащить футболиста. И Попов, и Стукалова выступили с речами, о том, что СИЗО – это крайняя мера, которая, как правило, не используется в аналогичных делах.

«Посмотрите на этого молодого человека. У него армия болельщиков, он кумир многих молодых людей. Как можно было до расследования оценить эту ситуацию по статье «Хулиганство»!?, – негодовала Стукалова. – У нас что, в сборной России играют хулиганы? Молодые люди были вызваны на конфликт. Никто не говорит, что они хорошо поступили. Они частично признали свою вину. Что такого сделал Кокорин, чтобы применять исключительную меру наказания? Полагаю, что вы отнесётесь к этому делу иначе. Имея столько подписей, характеристик, столько тёплых слов футболистов сборной Российской Федерации, я вас очень прошу – не губите этого парня! Он большой профессионал! У спортсмена очень короткая жизнь, всего 15 лет. Дайте ему возможность тренироваться».

Убедительно высказался и сам Кокорин: «Эта ошибка стала для меня уроком на всю жизнь. У меня не было стремления нарушать общественный порядок. У меня был конфликт именно с этими людьми. Я не опасный преступник, чтобы сидеть за решеткой. В данный момент хочу загладить свою вину. Мне неприятна вся грязь, которая происходит по телевизору и в интернете. Я прошу отпустить меня из изолятора к моей семье, жене и родителям».

Нападающий «Зенита» не сдержал своих эмоций и расплакался сразу после речи. Но слезы Александра, как и его спортивные успехи и благотворительная деятельность, не смогли убедить суд. После долго раздумья было решено, что он, как и другие «весельчаки того вечера», остаётся в СИЗО до 8 декабря.