«Такие, как Игорь, рождаются раз в 100 лет». Он дал России Акинфеева

Вячеслав Чанов открывает первую в стране школу вратарей, которая может получить имя его ученика.

«Бирюков, Кафанов и я – как раз наша троица держит вратарскую систему России», – сказал в интервью «БИЗНЕС Online» Вячеслав Чанов. В свое время он раскрыл талант Игоря Акинфеева, довел до уровня сборной Вениамина Мандрыкина и реанимировал карьеру Владимира Габулова, который поехал на чемпионат мира.

Что вы прочитаете дальше:

– вратарь – это на 80% психология.

– уход Акинфеева из сборной пошёл ему на пользу.

– из-за Андре Виллаша-Боаша пропал Юрий Лодыгин.

– как из-за суеверий Чанов не здоровался даже с братом.

«ЯШИН И НОЙЕР – ЛУЧШИЕ ВРАТАРИ В ИСТОРИИ»

– Вячеслав Викторович, на ваш взгляд, кто лучший вратарь мира прямо сейчас?

– Мне нравится как играет Давид де Хеа в Англии. В сборной он выделяется не так ярко. Могу выделить Тибо Куртуа. Тот же Кейлор Навас. Они доказывают свой класс. Я считаю, что хороший вратарь – это тот, кто не допускает ошибок.

– А в истории?

– Выделю двоих: Лев Иванович Яшин и Мануэль Нойер. Да, у них тоже были ошибки, но они вносят что-то новое в игру вратаря. Что ввел Яшин? Это игра на выходах, ввод мяча в игру рукой и многое другое. Вся новизна в игру вратаря пришла по большому счету от него. Нойер расширил границы игры ногами. Он далеко выходит из ворот, хотя в большинстве своем голкиперы открываются в створе ворот, не выходя за штрафную. И на его примере уже начинаешь готовить современных вратарей по-другому.

– Вы знаете точное количество своих воспитанников, которые играют или играли на высшем уровне?

– Я по-моему даже считал как-то. Вышло где-то 17 человек. Это я считал только тех, которые играли в сборных. А если мы начнем с самого начала, то через меня прошли такие вратари как Андрей Новосадов из ЦСКА, Женя Плотников. Тогда вообще не было никаких тренеров, тем более по вратарям. Брат – Виктор Чанов, Дима Харин проходили через мои руки. Тогда я начал понимать, что у меня что-то может получиться. А уже когда закончил, то начиная с 1995 года я с перерывами работал в ЦСКА. И практически каждый год было так, что если в клубе менялся вратарь, то через год он проводил хотя бы одну игру за сборную. Семья у нас футбольная, но у папы и Виктора тренерское направление не пошло. Видимо, мне за всех в семье отдали травмы и тренерские навыки.

– У вас осталась обида на ЦСКА из-за того, что с вами прекратили сотрудничество?

– Как вам сказать… Не обида, но что-то неприятное осталось. Но это жизнь. Ничто не вечно. У меня остались хорошие отношения, за всё это время мы столько прошли вместе. Поэтому, не сказал бы, что это слово «обида». Они – работодатели и имеют право решать, кто нужен, а кто – нет. В клубе посчитали, что я постарел и решили меня заменить. Это те ситуации, на которые мы повлиять не можем. Поэтому, здесь надо ко всему относиться философски.

– В последние годы работы в ЦСКА вы были в молодежке. Кто-то из ребят выделялся из общей массы? Можете назвать кого-то, кто через несколько лет станет топом?

– Нет, потому что такие как Акинфеев рождаются раз в сто лет. Это даже не мои слова. Но мы сейчас о другом. Народ смеётся, но у нас есть вратарь из молодежки, который в Лиге чемпионов отыграл на ноль. Это Георгий Кырнац. Он, Паша Овчинников, Ваня Злобин, тот же Илья Помазун… Это те вратари, которые были у нас в ЦСКА. Когда их тренируешь, то немного глаза замыливаются и мне кажется, что лучше их вообще никого нет.

– Иван Злобин сейчас играет в «Бенфике». Вы поддерживаете с ним связь?

– Да, часто переписываемся, созваниваемся с ним. Мама его часто звонит из Тюмени. Был период, когда он был третьим вратарем в «Бенфике». Он несколько раз просил помочь ему упражнениями. Я помогал.

– Португальские тренеры вратарей не вытягивают?

– Да, видимо где-то пробелы есть. Иван рассказывал, что португальцы когда увидели эти упражнения, просто обалдели (смеётся).

– Когда в последний раз созванивались с Игорем Акинфеевым?

– Позавчера.

– О чем говорили?

– О своем, о жизни. Мы с ним общаемся довольно тесно. С ним и Володей Габуловым. Обсуждаем уже не только спортивные, но и житейские вопросы. Я очень рад, что мои ученики не просто хорошие вратари, но и прекрасные люди.

– Вы как-то рассказывали, что уже при первой встрече с Игорем поняли, что он вырастет в классного вратаря. Что такого вы в нем разглядели?

– Я с ним работал начиная с 14 лет, еще со школы. Уже тогда мне нравилось, как он умеет читать игру и предвосхищать события. Это всегда было одной из сильных его сторон. Его потенциал был виден. В молодежном составе и в школе он выделялся. А когда он попал в основной состав, то у нас случилась беда с Вениамином Мандрыкиным, который получил травму. И мы решали кого поставить. И мы с Газзаевым рискнули. Но на это были все основания. Валерий Георгиевич не боялся рисковать. Например, тот же План Дзагоев появился в основном составе в очень юном возрасте еще. Также и Игорь. Первая игра закончилась победой - 2:0. И слава Богу, потому что это психологически помогло дальнейшему развитию. Например, мой дебют – это 1:4 дома с Владикавказом.

– А как вратарю выходить на второй матч после такого неудачного дебюта? Каждый мяч голкиперы пропускают через себя… Это же психологически трудно?

– Естественно. Но когда ты переживаешь это, то становишься сильнее. Я это дело прошел, а дальше уже покатило.

– На ваш взгляд, в чем феномен Акинфеева?

– Первое – умение читать игру. Он здорово владеет своими эмоциями. Дальше уже идёт специфика. Например, грамотные подсказы защитникам и так далее. Он всё время нацелен и его не собьешь с истинного пути. Второе – ему от природы дана резкость. Он достаточно резкий и довольно быстро входит в форму после перерывов, отпусков и травм. Например, кому-то надо чуть ли не месяц тренироваться, а Игорю двух недель всегда хватало.

Он с честью выходил после травм крестов. Причем дважды. И доказал кто он и чего стоит. Мы видим, что это лучший наш вратарь. Практически все вратарские рекорды он переписал на себя. Остался только один – по отраженным пенальти.

– Лидирует Роман Березовский?

– Да, а я на втором месте. Но зато у меня есть рекорд, который уже никогда не перебьют однозначно. Я лидер по отраженным пенальти в СССР. А сейчас такой страны уже нет.

– Как вы отбивали пенальти? Анализировали бьющего, давили на него эмоционально?

– Всё сразу. Были и свои записки кто-куда бьет, порой, надо было помочь игроку с тем, чтобы он пробил туда, куда тебе надо. Были свои хитрости, когда качаешь вправо – уходишь влево. Были игроки, которых надо было два раза качать. Моментами обманывал их глазами. Иной раз приходило шестое чувство: нападающий ставил мяч на отметку, а мне его уже жалко. Я знал, что он не забьёт. Самое главное – выиграть психологическую дуэль.

– Вратари – самые суеверные люди в мире?

– Возможно. Например, был такой вратарь русского хоккея Анатолий Мельников. Перед каждой игрой он гладил шнурки. У меня тоже были приметы. Например, я форму стирал всегда сам, перед каждой игрой перчатки мочил водой, чтобы к утру они высыхали – мне так нравилось. В день игры нужно было встать с определенной ноги, утром обязательно поесть творог, в обед выпить чашки четыре кофе и пироженок штук пять. У всех есть приметы, поверьте. Просто некоторые вратари, которые пока играют, не особо хотят об этом говорить.

– Про примету Артёма Реброва знают все...

– Да. Вот и я также, когда выходил на поле, обязательно касался штанги и выбирал левые ворота. Солнце, не солнце… Спрашивали: «А чего ты их взял?». Я считал, что так надо.

– В финале Кубка СССР против киевского «Динамо» вы не поздоровались со своим братом. Тоже одна из примет?

– Да. Тогда в подтрибунке мы стояли и ждали выхода на поле, а напротив в команде соперников твои друзья, с которыми в сборной играл. И руки я там не подавал. После игры – пожалуйста.

– Он не обиделся на вас?

– Он сначала не понял. После игры уже объяснились. Он говорил, что немножко ошалел – родной брат не поздоровался.

«ИЗ ПЛОХОГО ЧЕЛОВЕКА ХОРОШЕГО ВРАТАРЯ НЕ ПОЛУЧИТСЯ»

– Не жалеете, что в свое время Игорь не уехал в Европу? После Евро-2008 говорили о предметном интересе со стороны «Манчестер Юнайтед»...

– Это его решение. Каждый человек владеет своей судьбой. Он решил остаться здесь. И если ему хорошо в ЦСКА, то зачем уезжать? И мы бы его не видели. Да, возможно, там он бы взял еще несколько трофеев. Но, повторюсь, это его решение. Мы должны это принимать это правильно.

Мне самому удалось поиграть в Германии. Мне уже было 37 лет и я играл до 44-х. В этот момент ты понимаешь, что здесь твой уровень все знают, а там приезжаешь легионером, которому надо всё заново доказывать. Потому что никого не волнует, что и как у тебя там было ранее. Но я думаю, что даже не это главное. Есть хорошая пословица – от добра добра не ищут.

– На поле Игорь – максимально сосредоточенный человек с железными нервами. Какой он в жизни?

– Это серьезный молодой человек. Ваши коллеги часто говорят, что он недоступен, не даёт интервью… А для меня нет никаких проблем. Мы столько лет рядом и вместе. Он состоявшийся человек и всегда откликнется и придёт на помощь. Также как и Володя Габулов. Мы столько лет с ними вместе и я не заметил каких-то негативных сторон в них. Сейчас уже я иногда спрашиваю у ребят какие-то советы. Есть такая хорошая фраза – из плохого человека хорошего вратаря не получится.

– Как думаете, сколько сезонов Акинфеев продержится на высоком уровне?

– Тут трудно сказать. Это зависит от человека. И как-то прикидывать сколько ты сможешь… Я что ли собирался до 44-х лет играть? Так получилось. Он может устать и сказать «Всё». Брат у меня закончил пораньше, потому что устал. Здесь всё индивидуально. Конечно, хочется, чтобы он играл, пока играется и продолжал доставлять ту радость, которую от его игры получают болельщики ЦСКА.

– Как отреагировали на новость, что он ушел из сборной?

– Понятно, что тут определенную роль сыграли и советы врачей. У него были большие нагрузки и практически не было выходных. При таком графике его вратарский век становится короче. Это сказали даже врачи. А сейчас после игр он приезжает домой, у него появляются выходные дни. Даже улыбаться он стал по-другому. Я вижу, что уход идёт ему на пользу. И на этом фоне он провел очень хороший конец сезона за ЦСКА. Это как раз и есть свидетельство того, что он всё сделал правильно.

– Что вы ему сказали после игры с Испанией?

– Прежде всего поздравил. Всегда после каждого матча мы созваниваемся из дома. А потом напомнил ему, что я тоже когда-то взял удар таким образом. Тогда мы играли с «Динамо» Тбилиси. Так уж пошутили, посмеялись. Самое главное, что он сделал то, что сделал.

– После ухода Акинфеева пост номер один в сборной занял Андрей Лунёв. На ваш взгляд, он способен безболезненно заменить Игоря в национальной команде?

– Когда у меня в первый раз спросили, кто может заменить Игоря в сборной, я назвал Лунёва. Хотя сейчас у него получилась скомканная концовка сезона. Теперь всё зависит от Андрея. Вы же мне задавали вопрос про 1:4? Вот и здесь тоже самое. Если он пройдет это, то всё будет хорошо.

– За несколько лет Лунёв превратился от вратаря клуба ПФЛ в первого номера в сборной. Что должен делать тренер вратарей, чтобы его ученик не поймал звезду и не зазнался?

– Тут только ежедневные разговоры.

– Значит, определенный груз ответственности лежит и на тренере вратарей «Зенита» Михаиле Бирюкове?

– У него большой опыт и я думаю, что он справится. Бирюков, Кафанов и я – как раз наша троица держит вратарскую систему России. Мы не хотим, чтобы она пропала и я никому не дам сказать, что у нас не было советской и российской школы вратарей. Была, есть и, думаю, будет.

– В вашей тренерской карьере были вратари, которые при должном отношении к делу могли вырасти в топовых игроков, но не выросли?

– Да, можно сказать, что были. Но не хотелось бы называть фамилии. Конечно, не все выдерживают славу, контракты, деньги и те же травмы. Не все смогли пройти через это.

– А что случилось с Лодыгиным? В один момент он был реальным конкурентом Акинфеева за место в составе сборной. Но потом пропал…

– Я считаю, что дело в голове, это связано с психологией. Но это надо разговаривать с тем, кто рядом с ним. В моем понимании, он не был готов к тем требованиям, которые ему предъявлял Андре Виллаш-Боаш. Его заставляли играть в несвойственной ему манере. Тренер просил его далеко выходить из ворот, страховать защитников. Это то, чем владеет Игорь. А сильная сторона Лодыгина – игра на ленте. Примером этого был матч со «Спартаком», когда Ивелин Попов забросил ему мяч за шиворот. А тренер всё равно продолжает требовать. Все-таки надо играть на сильных сторонах.

– Насколько важна психология в работе с вратарями?

– Вратарь – это на 80 процентов психология. Естественно, тренер должен быть подготовлен. Если мы говорим, что вратари – это штучный товар, то что такое тренер по вратарям? Здесь только психологический настрой, умение увидеть, подсказать. Настрой должен быть на каждую тренировку.

– Вы не раз отмечали, что все три вратаря команды должны чувствовать, что они первые. Зачем это нужно? Не удобнее ли идти за одним лидером?

– Вратари сами понимают, кто из них сильнее. Но если вы начнете на тренировках выделять одного, а остальных отодвигать… Кстати, однажды мне Газзаев так и сказал делать. Я настоял, что три вратаря всегда должны быть готовы выйти на поле. У нас была ситуация, когда Игорь получил дисквалификацию на матч со «Спартаком». Следующий матч был с «Динамо». Был выбор между Мандрыкиным и Габуловым. Мы выбрали Володю, хотя Мандрыкин был в статусе второго номера.

– Почему?

– Габулов лучше играл на выходах. А силовая манера «Динамо» требовала этого. А Веня был лучше на линии. И, учитывая стиль игры соперника, мы сделали такой выбор. Победили 2:0. Значит, сделали всё правильно.

А когда идут тренировки, в команде вратарей всегда есть лидер и ребята тянутся за ним. Им есть к чему стремиться и в результате они подтягиваются к нему. Так у второго и третьего голкипера идёт рост.

– Навещаете Мандрыкина?

– Да, в последний раз ездили с Игорем.

– Часто?

– Не так часто, как хотелось бы.

«ЛЕВАШОВУ ОЧЕНЬ ПОМОГ ПРИХОД ГАБУЛОВА»

– Ходили слухи, что до вашего прихода в «Арсенал» Михаил Левашов был готов уйти из спорта.

– Да, так говорили.

– А что вы такого с ним сделали, что он так заиграл?

– Видимо, что-то я умею (смеется). Во вторых, там очень помог приход Габулова. Он подстегнул всех ребят. Я же рассказал о лидерстве? Вот оно так и было. Миша в период еще до меня, видимо, испытывал какие-то проблемы. Он чуть ли не срывался на другое место работы. Но в результате мы имеем то, что имеем. Кстати, в Туле сейчас играет и Артур Нигматуллин – тоже мой ученик.

– Приход Габулова в команду после длительной паузы – ваша инициатива?

– Нет, напротив. На тот момент я занимался молодежью, а Габулов был без команды почти год. Он попросил руководство ЦСКА разрешения тренироваться у меня с молодежкой. Роман Бабаев дал согласие, и Володя начал заниматься. Потом в конце сезона его позвали в «Арсенал», и он попросил меня поехать с ним. Я работал с молодежкой, но всегда хочется большего – я рванул туда. И у нас получилось. Мы довели его до вратаря сборной.

– А потом он уехал играть в «Брюгге»...

– Решил и уехал. Акинфеев не захотел, а Володя решился.

– Он объяснил, почему там не получилось? Возраст?

– Я бы не сказал, что причина в возрасте. Понимаете, всем надо найти свою команду. Приезжаешь в новый коллектив, времени не так много, сразу с места в карьер. Зато сейчас он министр спорта Северной Осетии. Недавно я ездил туда и проводил мастер-классы для детей, которые занимаются там.

– Вы хорошо знакомы с Сосланом Джанаевым. Общаетесь с ним по ситуации, которая сейчас у него возникла?

– Нет, с ним не говорил. Но я хорошо знаю ситуацию через Виталия Кафанова. Конечно, жалко, что травмы продолжают преследовать Джанаева.

– Вся проблема в травмах?

– Да. Ведь из-за этого появился Медведев, сейчас Коновалов. Проблемы со здоровьем сильно помешали Сослану.

– В нашем чемпионате не осталось вратарей-легионеров. Это прямое воздействие лимита?

– Наш класс вратарей опять начал подниматься. В каждой команде есть российский вратарь достаточно высокого уровня.

– За счет чего?

– Начнем с самого простого: появляются не только российские вратари, но и хорошие тренеры по вратарям. Грамотные специалисты, которые работают в одном ключе. Это даёт свои плоды. Всё вытекает из этого.

– Вы были одним из спикеров на конференции вратарей, которая проходила в конце года. Помимо прочего речь шла и о лицензии для тренеров. Что она даёт?

– Эта лицензия позволяет работать не только у нас в стране, но и за рубежом. Сейчас РПЛ и ФНЛ требуют наличие лицензии. Даже детские тренеры лицензируются. Всё придёт к тому, что у тренеров вратарей будет такая же лицензия как и у главных тренеров. Сейчас и тренеры по физподготовке тоже должны иметь лицензию. Если УЕФА будет против, то мы будем получать нашу российскую лицензию, которая будет позволять работать у нас в стране. А если получим ее от УЕФА, то будем иметь право работать по всей Европе.

Недавно у нас было обучение по линии этой лицензии УЕФА. Мы были в Беларуси, в Риге и в Турции. Приезжала делегация от УЕФА. Они смотрели как проводятся занятия. У них есть специальные ответственные люди. Приезжали специалисты с разных стран. Они оценивали нас, обучали нас так, как считали нужным. Объясняли вплоть до того, как и где правильно стоять во время тренировки, чтобы не мешать главному тренеру и максимально отрабатывать занятие. Есть такие нюансы, о которых мы, правда, даже не задумывались. Но, несмотря на это, всё время отмечались наши вратарские тренировки.

– Главные тренеры вряд ли будут собираться на конференциях и делиться своими секретами. А у тренеров вратарей такой проблемы нет – все всё рассказывают друг другу. Почему?

– Это разные профессии. Там у всех свои секреты. А что здесь? Мы сторонники того, чтобы рассказывать всё и лучшее брать на вооружение. В таком же ключе работают все федерации в Европе. Они собираются в такие съезды и обсуждают некоторые моменты в тренировочном процессе.

– На конференции лично для себя открыли что-то новое?

– Кое-что да. Всегда кто-то даст полезный совет. Мы и так часто общаемся и выбираем у коллег что-то новое. Но у нас нет такого, что, например, я пришел и сказал делаем только так, как учу я. Нет. Каждый выбирает для себя то направление, которое считает для себя лучшим.

– Сегодня у тренеров вратарей очень много информации, которую дают тренажеры, датчики, медицинский штаб сообщает какие-то цифры. Раньше этого не было, но всё равно появлялись классные вратари. Ваши тренировки сильно изменились с приходом новых технологий?

– Да, мы пользуемся чем-то. Но, условно, некоторые датчики для вратаря не нужны. Его и не наденешь на себя, он мешает прыгать. В моем понимании это так. Но идти дальше без науки, считаю, неправильно. Мы заходим через другие аспекты и врачи нам тоже помогают, массажисты.

Что касается отличия тренировок, то они, конечно, есть. Занятия всегда должны меняться, потому что рутина убивает человека. Вратарей в том числе. Чтобы упражнения не приедались, то максимум через год их нужно менять. Да, направленность сохраняется, но они видоизменяются.

«ЕСЛИ МАЛЬЧИК НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ФУТБОЛИСТОМ, ТО ОБ ЭТОМ СТОИТ СКАЗАТЬ РОДИТЕЛЯМ»

– После «Арсенала» вы ушли в новомосковский «Химик»...

– Да, это фарм-клуб «Арсенала». Я там немножечко побыл, а потом уехал. Сейчас я в Реутове. Мы создаем вратарскую школу, о которой уже давно говорили.

– Расскажите подробнее...

– На территории спорткомплекса «Старт» в Реутове есть детская школа, где занимаются 350 детей и есть команда КФК. Не так давно я и Игорь Акинфеев ездили к губернатору Московской области и обговаривали некоторые детали. Губернатор сказал, что будем делать школу. Мы планируем, что это будет всероссийская школа. Но для начала нам нужно будет захватить московский регион.

Здесь же у нас будут проводится семинары. Причем мы будем обучать не только вратарей, но и тренеров вратарей. Мы разговаривали с Андреем Владимировичем Лексаковым. Они включают нас в систему РФС. Кроме этого, планируем проводить и выездные семинары. Например, я уже ездил во Владикавказ на три дня, Кафанов ездил в Беларусь. Мы стараемся расширить нашу базу.

Когда обсуждали этот вопрос, я разговаривал и с Акинфеевым, и с Габуловым. Мы пришли к тому, что хотелось бы, чтобы школа была настоящей, а не еще одним мыльным пузырем, которых сейчас очень много. В таких школах учат с трех до пяти лет, а потом пускают на самотёк.

– У школы будет какое-то название?

– Пока все на стадии переговоров. Планируем назвать её в честь Игоря Акинфеева. 

– А по каким критериям проходит отбор у маленьких ребятишек? Ведь – прыгучий он или нет, да и неизвестно какой будет рост...

– Что касается роста, то обычно смотрят на родителей. Кроме этого, у детей мы обращаем внимание на ловкость, умение владеть телом, желание и трудолюбие. И самое главное тут – терпение тренера.

– Во время занятий вы ни разу не повысили голос на ребят...

– А зачем? Если он сыграл как-то неправильно, то я указываю на его ошибку. Но в тоже время надо поддерживать.

– А не расслабятся?

– Нет. Но, конечно, требование какое-то должно быть. Со старших я требую больше. А если человеку всегда говорить свинья, то он когда-нибудь захрюкает. Так и здесь. Это дети. Они стараются.

– Родители часто приходят посмотреть на занятия?

– Бывает. За определенный период они видят, как дети растут в профессиональном плане. То есть, не ты подходишь и начинаешь им говорить, какой замечательный мальчик. Я этого им не говорю. Я говорю: «Смотрите сами – растёт ребенок или не растёт». Но в тоже время, как говорил Евгений Гинер, если мальчик не может быть футболистом, то стоит сказать родителям, что ему нужно идти в другую сферу, ведь так мы можем потерять какого-то большого ученого.

– А много детей вам приходилось отсеивать?

– Конечно. Например, ребята после академии приходили в молодежку. Но через какое-то время мы отправляли их в свободный полет. Но перспективные ребята каким-то образом возвращались. Тот же Джанаев прошел круг, Нигматуллин, Габулов.

– А почему Реутов?

– Во-первых, здесь всё в шаговой доступности. Школа очень удобно расположена географически. Людям, которые будут сюда приезжать, будет максимально комфортно. Во-вторых, в 1997 году я здесь только начинал строить эту школу вместе с моим другом Борисом Пантелеевичем Алифёровым. Он сохранил эту школу и сейчас я вернулся сюда вновь. Огромное спасибо ему. 

По нашим планам здесь будет строиться еще одно поле с подогревом и освещением. Будут возведены трибуны, гостиничный комплекс. Он нужен, чтобы разместить тех, кто будет приезжать на семинары. В этом же комплексе обязательно будут классы для занятий. Тут уже есть недостроенный спортивный комплекс, который мы планируем достроить. И нас получится полная инфраструктура.

– Для чего вам это?

– Понимаете, хочется оставить за собой не только магазины и гостиницы, а хочется сделать вот такие школы, обучать ребятишек. Это действительно интересно.

«ЯШИН СКАЗАЛ: «ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ ЗАВЕРШАТЬ КАРЬЕРУ»

– Вячеслав Викторович, ваша вратарская судьба была предрешена уже с роддома, откуда вас забирали отец, Лев Яшин и Алексей Хомич?

– Да, действительно, из роддома меня забирали они втроем.

– Помните, когда впервые встали в ворота?

– Маленьким я прошел через плавание, баскетбол, гимнастику. А когда пришло время, меня отвели в школу донецкого «Шахтера». Меня взяли, потому что отец был известным вратарем, который раньше играл в «Шахтёре». Когда меня увидели, сказали: «Ооо, ты высокий. Также как и папа будешь играть в воротах!». А мне не хотелось. Я очень часто убегал с тренировок, пропускал занятия. А в классе седьмом у меня что-то щелкнуло и всё стало наоборот: я стал убегать со школы, чтобы успевать на две тренировки в день.

– У вас было много травм, но в тоже время вы доиграли до 44-х лет…

– Травмы само собой мешали карьере. Например, из-за мизинца я потерял почти год. Мне из ребра сделали новый. Ничего, живой (смеётся). Думаю, я немного пересидел в «Шахтёре» по возрасту. В последний вагон успел заскочить – в «Торпедо». На тот момент мне было уже 27 лет. Хотя до этого я прошел через все сборные в нашей стране. Думал, что сыграю на Олимпиаде в 1984 и закончу. Тогда я пришел ко Льву Ивановичу Яшину в больницу и сказал о своем решении. Он ответил: «Даже не думай! Ты последний представитель старой школы. Дасаев – это уже новое поколение». После его слов я почти 10 лет еще отыграл.

– Вы долго играли в «Шахтёре». Приходилось ли когда-нибудь спускаться в шахты?

– Обязательно. У нас в семье и дедушка и бабушка шахтёры, работали под землей. В детстве я приезжал к ним и лазил по шахтам. А уже играя за «Шахтёр» мы спускались и в качестве экскурсии, и просто так – на 700 - 800 метров. Что такое шахтёрский труд, я знаю. У меня есть два ордена «Шахтёрская слава». Я рад и горжусь этим.

– Ринат Дасаев в книге «Команда начинается с вратаря» несколько страниц посвятил вам...

– Почему он написал про меня в книге? Когда мы приехали в сборную перед чемпионатом мира в Испании в 1982 году, то ни он, ни Витя не были в своей лучшей форме. Я ему предложил заниматься так, как вижу это я. Мы жили в одной комнате. Я помню, как он писал эту книгу. В ней он говорит, что если бы рядом не было меня, то всё могло бы сложится иначе.

– А сейчас общаетесь с Дасаевым?

– Да. В 80-х всё кружилось вокруг трех вратарей, которых вы только что назвали. Мы получали звания лучших в стране – то он, то я. Сейчас у нас дружеские отношения, которые мы поддерживаем уже очень давно. Вратари в целом всегда поддерживают отношения.

– Перед ЧМ-1982 тренеры выбирали между Дасаевым, вами и вашим братом. Верно?

– Да. Поехали мы с Ринатом. Тогда Лев Иванович Яшин сказал, что мы давно не были на чемпионатах мира. Вратари у нас молодые. На тот момент Дасаеву – 25, Вите – 23, мне – 31. И тренеры сборной, выбирая между нами, решили, что лучше взять того, кто опытнее. Мало ли, что может случится. Вдруг кто-то не попадет в игру. Решили, что мой опыт может пригодиться.

– Как Виктор на это отреагировал?

– Мы с ним это всё обговорили. Думаю, что было бы лучше, если бы поехало три вратаря. Но здесь был честный выбор, честная борьба. И, насколько я знаю, все решил матч в «Лужниках» перед отъездом, в котором играли команды СССР-1 и СССР-2. Тогда Витя отыграл минут 20 во втором тайме. А я играл с первой минуты.

– В тот период между Константином Бесковым и Валерием Лобановским уже был конфликт. Это наверняка сказывалось на атмосфере в коллективе?

– Естественно. Было три тренера, у каждого были игроки из своих команд. Свое видение.

– В 83-м вы играли в сборной с Фёдором Черенковым. На тот момент уже знали о его болезни?

– Нет, ее не было видно. Я думаю, что в тот год на него слишком много всего навалилось. Он ведь играл и за первую, и за олимпийскую сборные. Может такая большая физическая нагрузка тоже повлияло на это.

– В те годы хватало договорняков. Вам никогда не предлагали сдать игру?

– Сказать, что «нет» – будет неправильно. Всё решалось мимо нас. Но я всегда стоял до последнего.

– Вам лично предлагали деньги?

– Было один раз. Но я спустил их с лестницы. Больше никто никогда не подходил. Футбол – это маленькая страна. Один раз предашь – это всегда всплывает. Я остался чистым.

 ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Вячеслав Викторович ЧАНОВ
Тренер вратарей
Дата рождения: 23 октября 1951 года
Место рождения: Москва, СССР
Карьера игрока: «Шахтёр» (Донецк) – 1969 - 1978; «Торпедо» (Москва) – 1979 - 1984; «Нефтчи» (Баку) – 1984 - 1986; ЦСКА (Москва) – 1987 - 1989; ГСВГ (Германия) – 1988 - 1989; «Оптик» (Ратенов, Германия) – 1990 - 1993.
Карьера тренера: ЦСКА (Москва) – 1995, 1998 - 1999; 2002 - 2014; ЦСКА - М (Москва) – 2015 - 2016; «Арсенал» (Тула) – 2017 - 2018; «Химик» (Новомосковск) – 2018.
Достижения: серебряный (1975) и бронзовый (1978) призёр чемпионата СССР.
Индивидуальные достижения: лучший вратарь СССР (1981), член клуба Яшина: 130 матчей без пропущенных мячей.