Коронавирус снова рушит спорт. Спасают ли антитела? Нужна ли вакцина? «Пузырь» – единственное решение?

Поговорили с вирусологом о главной теме.

Хотя лиги уже разработали регламенты и определились с профилактическими мерами, коронавирус всё ещё не отпускает мировое сообщество. Многие международные федерации свернули календарь на 2020 год и перенесли большинство соревнований на 2021-й. Игровые виды оказались перед дилеммой:  либо тратить миллионы долларов на полную изоляцию спортсменов, либо сталкиваться с волной заражений и переносов игр. Олимпиада, хотя и была перенесена на 2021 год, всё ещё в опасности полной отмены - никто в Японии не готов дать 100-процентные гарантии, что Игры состоятся.

«БИЗНЕС Online» поговорил со специалистом Поволжской академии спорта Алексеем Набатовым - выпускником Йельского университета и одним из видных учёных в России по противодействию СПИДу и разработке вакцины. По его мнению, во многих странах уже стартовала вторая волна вируса, возможная вакцина взволнует антидопинговые организации, болезнь лишает спортсменов «дыхалки», а функционеры заблуждаются, когда думают, что антитела спасают игроков от повторной болезни.

КТО ДАСТ ГАРАНТИИ, ЧТО ВКОЛОЛИ ВАКЦИНУ, А НЕ ДОПИНГ?

– Алексей Анатольевич, похоже, мировой спорт проигрывает в битве с вирусом: у кого есть возможность перенести турниры, делает это, а у кого такого варианта нет, сталкивается со вспышками заражения.

– Проигрывает не только спорт. Как и ожидалось, летом люди ушли в отпуска, больше гуляли из-за хорошей погоды, меньше сидели дома. Не было скученности, которая приводит к заражениям. Сейчас же всё вернулось обратно.

– Вторая волна всё-таки началась или не закончилась первая?

– Склоняюсь всё же к тому, что у нас началась вторая. Во многих странах при этом идёт ещё первая. В этом одна из главных проблем пандемии. Если бы все страны в одно время переболели, было бы лучше. Но это невозможно. Одна страна заканчивает болеть, другая начинает. Так, в США все переболели, а в Бразилии только начали, а у неё тесные связи со Штатами. Соответственно, вирус пошёл обратно в Америку. В Индии сейчас что-то совсем грустное происходит. Таким образом инфекция будет ходить ещё очень долго.

А если миру удастся внедрить какую-либо вакцину, то эффективность у неё будет сродни гриппозной – 20 - 30 процентов.

– Российские разработки вас не вдохновляют?

– Нет. Если бы это был ДНК-содержащий вирус, то шансы внедрить работающую вакцину были бы гораздо выше. Создать что-то вакциноподобное для отчета и пиара можно хоть за месяц, но мы имеем дело с вирусом РНКовым. Если объяснять в двух словах, первый тип вирусов относительно стабилен, а второй постоянно меняет свою структуру. Поэтому и эффективную вакцину разработать против него весьма сложно.

– Часто высказывается мнение, что без вакцины не сможет состояться Олимпиада в Токио даже после переноса. Но захотят ли ей пользоваться спортсмены – им же, по сути, будет внедряться вирус?

– Действительно, есть вакцины, где в качестве антигена используется пусть ослабленный, но целый вирус. Однако сейчас от этого отказываются – высок риск вызвать заболевание, особенно если иммунитет ослаблен. Вакцины, которые сейчас вкалывают детишкам, уже другого типа. Смешиваются, как правило белковые, участки нескольких вирусов, на них вырабатывается иммунитет и, когда вирус реально вторгается в организм, на эти фрагменты и идёт атака. От такой вакцины заболеть невозможно.

Другое дело, всегда есть такой момент, как иммунная реакция. Какой бы вакцина ни была, вам вводится чужеродный материал: весь вирус или его часть – всё равно чужой. 99 процентов людей отреагируют нормально – температура подскочила, день подержалась и ушла. А один процент – бурно. Более того, даже один и тот же человек может реагировать по-разному: сегодня у него всё хорошо, а завтра он поругался с женой и повысил уровень адреналина – на этом фоне вакцина может дать другую реакцию. Все эти факторы придётся учитывать спортсменам.

Нелегко придётся и антидопинговым организациям, которые негативно реагируют на следы уколов у спортсменов: кто даст гарантии, что спортсмену кололи именно вакцину, а не допинг?

– Есть ли понимание, как вирус сказывается на спортсменах? Трудно ли им набрать форму после болезни?

– Последствия коронавируса плохие, даже гадкие. Коронавирус усиливает образование небольших тромбов, поэтому очень сильно страдают насыщенные сосудами органы, например, мозг и лёгкие. Головокружение и нарушение мыслительных способностей могут остаться на продолжительное время. Поражение легких даже на 10 - 15 процентов восстанавливается годами. Если у вас забился капилляр в руке, через несколько часов появится новый в обход, а в лёгких или мозге, где и так всё сосудами забито, всё сложнее. Для спортсменов высокого уровня потеря даже пяти процентов функционала дыхания играет огромную роль. Что касается поражения мозга, то представьте, как тяжело пловцам или гребцам, а также футболистам, хоккеистам и представителям тех видов, где важна координация.

Добавлю, что особые рекомендации – людям, предрасположенным к высокому давлению: поменьше соленого, острого, меньше стрессов, больше воды. Так система, связанная с артериальным давлением, будет в расслабленном состоянии, в противном случае вероятность заражения повышается.

АГРЕССИВНЫЕ ФОРМЫ ВИРУСА ИСЧЕЗНУТ

– В спорте зарекомендовал себя формат «пузыря», когда команды находятся в полной изоляции на базе. Его применили в баскетболе, хоккее, теннисе и не зарегистрировали ни одного заражения. Это лучшее, что сегодня можно сделать?

– Это идеальный вариант. Чем-то напоминает советскую систему, когда спортсменов увозили на базы. Конечно, чисто психологически трудно, но всё-таки эти люди не так мало получают и могут потерпеть. Взяли, поехали, заперлись и сидим какое-то время. Если вы хотите увидеться с любимым человеком, пожалуйста, пусть приезжает, но проходит как минимум недельный карантин. А дальше уже к вам. Это ведь можно сделать? Самое плохое это полумеры.

У Альбера Камю есть замечательное произведение «Чума». Там описывается вспышка этой болезни в Алжире - на тот момент колонии Франции. Основная мысль: если вы боретесь, то делаете всё строго и правильно – никого не впускаете, никого не выпускаете. Позиция Трампа по отношению к Китаю, конечно, радикальна и сильно политизирована, но в ней есть своя правда. Раз вирус развился в Китае и в конце декабря 2019 года уже стало понятно, что вспышка приобретает характер эпидемии, надо было начинать настоящие противоэпидемические мероприятия. А самолеты летали из Китая во все уголки планеты до февраля. Раз выпустили джина, надо было закупориться.

– Это бы имело катастрофический для экономики, и не только китайской.

– Конечно, на фоне экономической конфронтации с США осенью 2019 года Китай не хотел причинять ещё большего вреда своей экономике, но в итоге это привело к локдауну по всему миру. Экономические потери вышли ещё больше, чем могли бы быть. К этому привели именно полумеры.

Теперь, после такого сильного распространения, вирус вошёл в человеческую популяцию и, похоже, надолго. Он был для нас новым паразитом, но и человек для него тоже был новым хозяином. А дальше пошла адаптация вируса. Сейчас коронавирус снижает свою патогенность по отношению к человеку, то есть начинает вести как другие микробные патогены, которые давно уже живут с человеком, например туберкулёз. Если вы обратитесь к статистике, то с туберкулёзом живёт треть людей. Но это не значит, что все они болеют. У большинства вирус блокируется здоровой иммунной системой. Даже если она ослабла, и туберкулез становится заболеванием, многие с этой болезнью живут годами и десятилетиями.

И таких вирусов внутри человека десятки. Они неагрессивны, как, допустим, грипп. Он приходит, какое-то время крутится в человеческой популяции, вызывает резкую реакцию и исчезает. Через какое-то время он приходит в абсолютно новом виде. Коронавирус, раз уж остался в человеческой популяции, адаптируется. Наиболее агрессивные формы вируса не передаются дальше, потому что они убивают своих носителей. Соответственно, выживают средние и слабые формы. Поэтому если сейчас не болеет 80% носителей вируса, то в будущем их может стать 95%. 

– И когда, по вашим оценкам, это произойдёт?

– Если уже за полгода коронавирус снизил активность на 5 - 10 процентов, а это много, то годика через два-три он перестанет быть проблемой вообще.

– То есть этот сезон лигам придётся завершать в текущих условиях. Что интересно, РПЛ проводит во время пандемии второй сезон и, по большей части, избегает массовых заражений. КХЛ – первый и столкнулась со вспышками. Это подтверждает теорию о коллективном иммунитете? 

– Конечно, его никто не отменял. Но есть зарегистрированные случаи, когда люди болеют не только по второму, но и по третьему разу. То есть человек дважды заболел и в третий раз схватил. Китайцы ещё весной говорили, что повторные заражения – это не статистическая погрешность. У вируса уже нашли шесть субтипов. Сейчас будут проводить исследования, какой из них наиболее часто встречается в той или иной стране и в соответствии с этим делать вакцины.

ЦЕНУ НА ПЦР-ТЕСТЫ СИЛЬНО ЗАВЫШАЮТ, НО НИЧЕГО ЛУЧШЕ НЕТ

– То есть убеждение многих спортивных функционеров, что если игроки переболел, заимел антитела, то вирус больше его не тронет, ошибочно?

– Наличие антител не даёт никаких гарантий. Как йогурты не одинаково полезны, так и антитела. Они вырабатываются на всё, что угодно. В чём опасность вакциноподобной активности? В вас что-то вкололи, у вас выработались антитела. Но они работают не на весь вирус, а на отдельный участок, под который была заточена вакцина. Если в вас вторгнется настоящий вирус, иммунная система будет атаковать именно тот участок, на который её тренировали вакциной – и не факт, что вирус будет уничтожен. Вполне возможно, что его надо было атаковать в другое место, а так он выжил.

Повторюсь, создать нечто вакциноподобное – не проблема. Проблема – клинические испытания, которые могут растянуться на годы. Пока что мы видели испытания на токсичность самой вакцины – взяли здоровых человек 30 и посмотрели как на них отразится само вкалывание вакцины. Пару дней держалась температура 37, но вроде живы и здоровы. Ну, хорошо, люди от этой вакцины не умрут, но будет она эффективна? Где испытания? Должны формироваться группы из тысяч людей. Одним колется, условно, витамин С, другим – вакцина. Потом эти люди идут в обычную жизнь. В течение года или большего срока идут наблюдения – есть ли в этих группах различия в частоте заболеваемости, смертности от вируса. И только тогда становится понятно, эффективна ли вакцина или нет. 

 – Особо остро стоит вопрос тестирования. В КХЛ уже переносили игры на основе тестов, которые дали ложные результаты. Какой способ самый эффективный?

– Тест на антитела помогает только постфактум, так что наиболее полезен метод ПЦР, но в нём важную роль играет биологический материал. Почему для выхода из карантина требуется три отрицательных теста подряд? Потому что в один момент врач засунул палочку в одно место, а вирус уже перебрался в другое. На основе одного теста ничего сказать нельзя – вирус может сидеть в организме, но не попасть на мазок. Кроме того, этот коронавирус у нас не единственный. Его более старые родственники, которые уже адаптировались к человеку тоже среди нас крутятся, а так как они все же родственники, то дают ложноположительный результат. Поэтому ПЦР на данный момент наверное лучший метод, хотя и не идеальный.

Самая большая проблема в материале. Если бы было универсальное место, где со 100-процентной вероятностью сидит вирус, было бы хорошо.  Но такого места нет. К тому же, ПЦР не всегда может диагностировать вирус у носителей, а их, как мы уже заметили, 80 процентов из тех, у кого есть этот вирус. Уровень вируса у них ничтожно низкий. На самом деле самая большая опасность – это не заболевшие: с ними всё ясно, а носители.

– Если каждый раз делать три тестирования подряд, это выйдет в копеечку.

– Да, цену на ПЦР-тесты сильно завышают. Себестоимость одного теста – максимум 200 рублей. Но есть производитель, который платит налоги, есть оптовики, у которых своя накрутка, есть лаборатория, где тоже хотят кушать. Поэтому и получается, что цены завышают чуть ли не в пять раз.

Фото на превью: пресс-служба «Ак Барса»