«После третьего пенальти подумал: «Серьезно, опять?!» Большое интервью Старфельта

О скандинавском образовании, топовой русской кухне и соседстве с Абильдгором.

25-летний Карл Старфельт перешёл в «Рубин» в 2019 году. Защитник, который ранее играл только в родной Швеции, сразу получил травму и не сумел сходу стать основным игроком, а на протяжении последующего года был третьим-четвёртым выбором на своей позиции.

С приходом в команду Леонида Слуцкого позиции Карла улучшились: теперь он безоговорочный игрок основного состава, который входит в лидеры по статистике верховых единоборств во всей РПЛ. Во время зимнего сбора в Турции Старфельт продлил контракт с «Рубином» – теперь он будет выступать за казанцев до лета 2024 года.

В интервью «БИЗНЕС Online» Старфельт рассказал, как Слуцкий помог ему вернуться на свой уровень, как он чуть не проигнорировал звонок главного тренера сборной Швеции и почему в «Рубине» он вынужден укутываться в несколько одеял.

ДОХОДЫ ШВЕДСКИХ КЛУБОВ НАПРЯМУЮ ЗАВИСЯТ ОТ БОЛЕЛЬЩИКОВ

– Карл, для начала хочется услышать историю вашего прихода в футбол. Откуда пошло это увлечение?

– Я родился в семье, которая очень любит футбол, где играют в футбол. В пять лет я начал играть за местную команду. На старте быстро заметил, что у меня неплохо получается (смеётся). Спустя два года я переехал в другую команду – в лучшую академию Швеции.

– Это «Броммапойкарна»?

– Да. Сейчас в сборной Швеции играет человек 5 - 7 из этой академии. В Швеции давно идут споры, не слишком ли большая конкуренция у неё в детских командах. Если игрок не подходит, его сразу убирают. Тем не менее, академия «Броммапойкарны» готовит много игроков для сборной.

– Несмотря на споры, всё же в клубе всё делают правильно?

– Да, они идут по своему пути: выбирают лучших игроков из региона Стокгольма. Но это и большой клуб сам по себе. В моём возрасте было 28 разных команд, из них в 27 могли играть кто угодно, а в единственной играли только лучшие.

– При этом результаты клуба на профессиональном уровне очень скромные.

– Да, это так. Есть много разных факторов. В Стокгольме есть три клуба, у которых большая история и огромное количество поклонников. Все хотят играть в этих командах. У «Броммапойкарны» шикарная академия, но нет большой базы болельщиков. Ну и денег в таком количестве тоже.

Когда футболисты «Борммапойкарны» вырастают, то переходят в другие стокгольмские клубы. Либо их туда продают, либо они уходят на правах свободных агентов. Как только игрок показывает хорошие результаты, то он сразу же покидает команду. За последние 10 лет у «Броммапойкарны» были успехи с выходом в высший дивизион. Но затем игроки, показав себя, уходили, а клуб спускался вниз, во второй дивизион. Если бы футболисты оставались, то команда была бы в числе лучших в Швеции.

– Ещё и стадион у команды маленький, всего 6 тысяч мест. Это ведь тоже показатель уровня?

– Да, конечно. В Швеции всё зависит от болельщиков. Например, в Европе или России компании или отдельные богатые люди финансируют клубы. Но в Швеции есть правило: 51 процент акций клуба принадлежит его членам – фанатам. Никакая большая компания не может войти в клуб и скупить большинство акций. Получается, что огромная часть дохода связана именно с фанатами.

В Швеции из-за этого также ведётся большая дискуссия. С одной стороны, у нас великолепные фанаты. Есть особые взаимоотношения и отдельного вида ценности. В этом есть положительный момент. Не может быть такого, что придёт инвестор и переименует вашу любимую команду в честь своего предприятия, например. Болельщикам ведь такие действия не нравятся. С другой стороны, футболисты уходят, потому что клуб не способен платить большие деньги из-за этого правила.

– Вы сказали, что ваша семья очень любит футбол. В чём это проявляется?

– У меня большая семья: две сестры и два брата, я самый младший. Все они были очень талантливы в спорте. Когда я был ребёнком и ходил в школу, у нас был приз «Самый спортивный ученик». Братья и сёстры получали этот приз. На меня оказывалось очень большое давление, чтобы я тоже его взял. Помню, как стоял во дворе школы в момент, когда выдавалась эта награда, но они не назвали моё имя. В этот момент я был очень зол на того учителя, который выдавал этот приз (смеётся). Брат тоже был хорошим футболистом и тоже играл в «Броммапойкарне». Футбол и спорт всегда были частью моей жизни с самого раннего детства.

– Брат до профессионального футбола не дошёл?

– Нет, он перестал играть, наверное, лет в 16 - 17. Некоторые считают, что нагрузка в академии «Броммапойкарны» настолько большая, что футболисты иногда «наедаются». Возможно, именно это произошло с моим братом. Много тренировок, много игр, от этого на финише уже сложно получать удовольствие. Я единственный кто остался в профессиональном спорте из своей семьи.

«ГЁТЕБОРГ» И ПЕРВЫЙ ТРАНСФЕР

– Из «Броммапойкарны» вы перешли в «Гётеборг» – один из крупнейших клубов своей страны. Наверняка, для вас это был особенный момент – всё-таки первый трансфер в жизни.

– Конечно, для меня это был очень важный трансфер. Это действительно один из больших клубов в Швеции с величайшей историей. Он дважды выигрывал Кубок УЕФА. В Швеции они вторые по числу титулов во внутреннем чемпионате.

Они связались со мной и заявили, что очень заинтересованы. Для меня это стало большим событием. И несмотря на то, что я перешёл в один из величайших клубов страны будучи молодым, понимал, что нельзя останавливаться в развитии. 

В «Гётеборге» всё было иначе, нежели в «Броммапойкарне». Совершенно другой уровень внимания. После хороших выступлений люди на улицах города подходили и поздравляли, а если сыграешь плохо, то тоже подходили и спрашивали: «Какого чёрта происходит, почему ты так хреново играешь?» На одном из матчей, после нескольких неудачных игр, болельщики стали освистывать нас. Потом они перекрыли нам выход со стадиона.

В этом плане разница между клубами была значительной. Повысился уровень ответственности, но в тот момент карьеры для меня это было здорово, ведь футболист должен уметь преодолевать подобные состояния. Это делает тебя сильнее.

– Трансфер в «Гётеборг» стал, наверное, ещё и большим потрясением в бытовом плане. Вы поменяли большой Стокгольм на менее крупный город Гётеборг. Переживали?

– Конечно, разница есть, но всё таки Гётеборг – второй город по населению в Швеции. Это не было заменой столицы на маленький городок. Большая разница для меня была в первую очередь в том, что в Стокгольме я всегда был рядом со своей семьёй, а переехав в другой город, я никого не знал. Семьи не было, друзей не было. Конечно, рядом партнёры по команде, с которыми у меня были прекрасные отношения, но это всё же другое.

Вначале было непросто. Но я счастлив, что на это пошёл. Потому что сразу переехать в Казань из комфортных условий семейной жизни было бы безумно сложно, а для меня это было проще, так как у меня уже был опыт самостоятельного существования за пределами зоны комфорта. Это была хорошая подготовка для меня.

– Теперь вы живёте в Казани – городе крупнее Стокгольма. Чувствуете ли вы себя в Татарстане комфортно?

– 100 процентов! Мне очень нравится город. Есть много хороших мест, вкусных ресторанов, сам по себе город красивый и в нём хорошая инфраструктура. Большой разницей для меня между Стокгольмом с Гётеборгом и Казанью, конечно, стало то, что я переехал совсем в другую страну, с иным языком и отличной культурой. Но у меня точно нет никаких жалоб, мне всё очень нравится. Вначале переезд в Казань всё-таки был для меня большой переменой. Но человек ко всему привыкает, и я привык. Если первые полгода переживёшь и преодолеешь трудности, то адаптация, считай, пройдена.

– В Швеции, как и везде в Скандинавии, еда в большей степени представлена рыбой. Здесь совсем иная кухня. К этому тоже уже привыкли?

– На самом деле я удивлён по поводу еды в России, она мне очень нравится. Здесь много разных видов кухни. Если ты идёшь в рестораны, то есть русская кухня, европейская и азиатская. Поэтому я и говорю, что в Казани хороший выбор еды. Это даже лучше, чем в Швеции.

– Но ведь скандинавской кухни в Казани нет.

– Да, вы правы. Но вообще мы в Швеции не едим особо много скандинавской еды. У нас в основном европейская кухня. Есть итальянская, американская еда, очень популярны блюда азиатской кухни. Я не пробовал слишком много русской кухни, но борщ – это топ!

– Хотел спросить про одно из известнейших блюд шведской кухни сюрстрёминг. Расскажите непонимающим россиянам, что это такое?

– Это гнилая рыба. Поверьте, вы не будете это есть! Если всё таки хотите, настоятельно советую этого не делать. У меня был дедушка, который ел её. Он клал эту рыбу на сандвичи и говорил: «Если съешь – я дам тебе денег». Я попробовал один раз и меня вырвало. Не получилось, короче. Это самая отвратительная вещь, которую я пробовал. Но мои родители и дедушки с бабушками её ели. Сама по себе эта рыба холодная, её нельзя подогревать. Но поскольку она там долго заквашивается в банке, вкус такой, будто это горячая еда.

– Швеция и «Икея» – неразрывно связанные понятия в головах у многих. Это как матрёшка и балалайка у русских. Вас не бесит такая ассоциация?

– Меня совсем не смущают стереотипы об этом. Это же здорово, когда ты в любом уголке мира можешь найти шведскую еду или какие-то другие вещи, которые напоминают о родине. Я был в Казани в «Икее». Митболы тоже ел (смеётся).

– Одноклубники по поводу «Икеи» не подкалывали?

– Нет, было много много шуток по поводу викингов. Это более очевидная тема.

– В чём секрет того, что все североевропейские футболисты такие образованные?

– Конечно, в скандинавских странах образование – важная часть жизни. С чем это может быть связано? В Швеции в последние десятилетия экономическая обстановка стабильная и очень благоприятная. Низкий уровень бедности, бесплатные школы и больницы, поддержка государства – с социальной точки зрения, люди в безопасности. Предполагаю, что это позволяет населению больше сфокусироваться на таких вещах, как карьера или образование. Когда тебе сложно добыть кусок еды и все силы направлены на это, об образовании ты не думаешь.

– Кстати, есть ли у вас высшее образование или вы планируете его получить?

– Нет. Сейчас я не учусь и на 100 процентов сфокусирован на футболе. Посмотрим, как сложится в будущем. Думаю, ближе к завершении карьеры я задумаюсь об этом. Надеюсь, что в моей карьере есть ещё как минимум 10 лет, так что время подумать будет.

ТРАНСФЕР В «РУБИН» ПО СОВЕТУ БЕРГСТРЁМА

– Вы рассказывали, что говорили с Эмилем Бергстрёмом о «Рубине» перед переходом в этот клуб. У него самого не осталось обиды на Казань из-за не самого удачного отрезка карьеры?

– У него остались очень хорошие впечатления о клубе, ему понравился и город. К концу своего пребывания в «Рубине» он не особо получал возможность играть за команду и в таких обстоятельствах не так важно, в каком именно клубе и городе это происходит. Если футболист не играет, конечно, шансы на его недовольство выше. Но, несмотря на это, Эмиль очень позитивно высказывался. Он сказал мне: «Если ты считаешь, что точно будешь здесь играть, тогда поезжай».

– В итоге его слова о Казани и «Рубине» оказались правдой?

– Да-да. Я очень счастлив в клубе и с футбольной точки зрения, и с бытовой. Повторюсь, мне нравится город, в клубе работают очень дружелюбные люди с прекрасным отношением к игрокам. В команде отличная атмосфера. С приходом Слуцкого я стал чувствовать себя комфортнее. У меня нет абсолютно никаких сожалений о решении перейти сюда.

– Были ли сомнения перед переходом в Россию?

– Конечно, какие-то вещи пугали. В первую очередь неизвестность того, куда ты едешь. Для европейцев Россия не входит в число самых популярных курортных направлений. Конечно, в Европе читают какие-то вещи, в ютубе смотрят. Лично я совершенно ничего не знал про Казань. Когда шведский футболист едет в Россию, он мало что может представлять о том месте, куда он едет. Лично я счастлив тому, как всё в итоге обернулось.

– Были ли у вас какие-то другие варианты кроме «Рубина»?

– Конкретных предложений не было. Конечно, был интерес от европейских клубов. Но именно от «Рубина» я получил конкретный запрос. Спросили: «Хочешь поехать в «Рубин»?» Я ответил, что готов.

– На самом старте в Казани вы получили травму. Что переживали в такой момент?

– Конечно, я не чувствовал себя здорово. Но у меня такой характер, что я не сдаюсь. В этой ситуации у меня никогда не возникло мысли о возможном возвращении в Швецию. Сам себе продолжал повторять, что у меня ждёт успех и я его добьюсь здесь. Этот настрой у меня сохранился. Если человек начинает себя мучить какими-то переживаниями или мыслями о возможном отъезде, то теряет концентрацию.

Тот период был очень сложным. Представьте себе: я переехал в другой город и другую страну, без семьи, друзей или даже знакомых. Едешь сюда только ради футбола, это занимает все твои мысли, а при этом играть в футбол ты не можешь из-за больной ноги. Я жил в доме, где не было лифта, и не мог подниматься до четвёртого этажа, так что пришлось переехать на базу.

Я счастлив, что сумел преодолеть тот период. Когда Слуцкий пришёл в «Рубин», я не играл шесть месяцев. В таких обстоятельствах сложно показывать себя в лучшем виде. Поэтому я очень благодарен за данный мне шанс и за то, что он в меня поверил.

– Год назад на сборах в этом же месте вы по сути выиграли себе место в стартовом составе: пришёл Слуцкий, всё для вас началось заново и вы доказали, что можете быть в основе. Это ведь был важнейший для вас период в «Рубине»?

– В сезоне 2019/20, когда мы ушли на зимнюю паузу после матча с «Сочи», я подумал: «Получу ли я новый шанс?» Если есть возможность его получить, то мне нужно сделать 100 процентов зависящего от меня, чтобы воспользоваться шансом. В отпуске очень упорно работал, занимался постоянно. В отличие игроков, с которыми мне предстояло конкурировать, я не играл полгода, а они тратили силы на матчи. Мне нужно было сделать больший объём физической работы, чтобы быть лучше готовым к старту сборов. И в итоге по окончании того зимнего сбора я стал одним из немногих игроков, которые отработали тренировочный лагерь от начала и до конца.

– Приход Слуцкого перевернул вашу карьеру в «Рубине» с головы на ноги?

– Да, конечно. Он сыграл большую роль в том, что я сейчас играю. Для меня его приход оказался идеальным.

– До этого клубом управлял молодой тренер почти без опыта, а вместо него теперь бывший тренер сборной, чемпион страны и просто специалист с опытом работы в Европе. С его приходом стало ощутимо, что команда пойдёт наверх?

– Думаю, когда приходит такой большой тренер, как Слуцкий, это само по себе сигнал, что клуб движется вперёд. За него я говорить не могу, но, думаю, он бы вряд ли бы согласился работать в команде, у которой нет высочайших амбиций. Мне кажется, он не пошёл бы в клуб, в котором только и думают, что о сохранении места в премьер-лиге.

– Легионерам «Рубина» стало проще из-за прихода тренера с хорошим английским языком?

– Конечно, стало легче коммуницировать, теперь с тренером можно разговаривать напрямую. Плюс он сам работал с большим количеством игроков с европейской ментальностью, имеет опыт в европейском чемпионате – это тоже большие плюсы.

– 17 октября прошлого года вы забили первый гол за «Рубин» в ворота «Краснодара», но команда тогда, увы, проиграла. С какими эмоциями заканчивали тот вечер?

– Наверняка вы видели, как я праздновал. То есть я вообще не праздновал. Большую радость для меня этот забитый мяч не принёс. Шла уже 93-я минута, и мы проигрывали, было не до радости. Потом я забил в матче против тульского «Арсенала» и счёт стал 1:0. Вот эти два празднования можете сравнить.

– Настоящий и полезный дебютный гол состоялся в игре с «Арсеналом», получается?

– Ха-ха, нет! Для газет у меня два гола. Но если серьёзно, то можно так сказать. В игре с «Краснодаром» этот гол был по большому счёту утешительным. Против Тулы мяч уже был важным, потому мы выиграли, и он по сути принёс команде очки.

– Сейчас вы один из лучших в лиге по выигранным единоборствам в обороне (81 процент). Откуда такие впечатляющие цифры?

– Думаю, я всегда действовал хорошо в обороне. Считаю, что мне хватает силы, есть хорошая скорость. В оборонительных единоборствах это неплохо помогает. Поскольку я защитник, такие показатели должны быть по умолчанию. Я к этому должен априори стремиться.

– То есть за такие показатели Слуцкий не скажет: «Вау, браво, Карл»?

– Именно. Я центральный защитник, в выигрыше единоборств просто состоит моя работа. Не стоит так сильно заострять на этом внимание.

– Слуцкий говорил, что защитники «Рубина» стали испытывать куда меньше проблем с приходом в команду Абильдгора. Он забирает множество мячей и не доводит атаки соперника до вашей линии. Согласны с тренером?

– Оливер делает огромный объём работы в центре поля. Он берёт на себя множество единоборств, при этом большинство из них выигрывает. Например, верховые единоборства: он один из игроков чемпионата, которые больше всех вступают в дуэль в воздухе. И в итоге Оли выигрывает большую часть из них. Это делает нашу работу легче.

Нам достаётся гораздо меньше единоборств, и когда нам уже приходится вступать в них, то мы находимся в гораздо более свежем состоянии. Если по ходу матча мне постоянно приходилось бы вступать в единоборства, то в этом случае к концу игры я был бы более уставшим и подобные цифры выигранных дуэлей, которые вы озвучили, я бы уже показать не смог.

– Оливер – ваш самый близкий друг в команде?

– Да. Мы всё время живём с ним вместе: на сборах, во время выездных матчей, на базе. Мы живём в Казани в одном доме. Очень здорово общаемся, одним словом.

– И как он в качестве соседа?

– Ха-ха, на самом деле у меня есть одна вещь, которую я могу рассказать про Оливера в качестве соседа. Он обожает, когда в комнате низкая температура, очень низкая. Он открывает все окна, мне приходится укрываться всеми одеялами мира, а он лежит без всяких покрывал и ему нормально. Сумасшествие!

– До Оливера таким другом в команде был Видар Кьяртанссон. Жалеете об его уходе?

– Видар – очень приятный парень. Помимо этого, он ещё и хороший футболист, на мой взгляд. За свою карьеру он забил множество мячей. Но он попал в команду не в самый лучший момент, потому что наша команда была не самой забивающей. Любому форварду тогда было непросто. Думаю, он ещё добьётся успеха с другими командами.

– В «Рубине» у вас был отрезок сразу с тремя пенальти в свои ворота из-за игры руками. Можете прокомментировать это?

– О, этот вопрос можно не переводить, я всё понял. До того, как я приехал в Россию, я ни разу не сыграл в своей штрафной руками в официальных матчах. Я думаю, что наличие VAR на это значительно повлияло. До этого с VAR я не играл, поэтому теперь понимаю, что надо быть более аккуратным. После этих эпизодов с тремя пенальти я должен был перестроить свою игру. Сейчас как только мяч попадает в руку, судьи идут смотреть повтор. Когда это произошло в третий раз, я подумал: «Да что ты, серьёзно, опять?! Этого не может быть на самом деле!»

– Слышал, что даже глава судейского корпуса России Виктор Кашшаи шутил над вами по этому поводу. Правда?

– Да-да. Сложно вспомнить, что именно он говорил. Но он показывал много видеоматериала, где в том числе были и мои игры руками. Всё что я должен сказать по этому поводу: мне нужно было перестроить свою игру. Я не могу сказать, что это было вопросом неверного решения. Доля случайности и факт того, что на игре есть VAR – всё, пенальти есть. Ну и заметьте, ведь после этих ситуаций прошло много времени и пенальти больше не повторяются. Значит, мне удалось перестроиться.

– Ваш партнёр по обороне – Филип Уремович. Насколько комфортно играть с ним в связке?

– Мне очень нравится с ним играть. Он хороший футболист и человек, у нас отличные взаимоотношения. Даже с момента моего появления в клубе мы начали хорошо с ним общаться. Нужна некоторая «химия» и она есть: мы говорим, обсуждаем игровые эпизоды и стараемся их анализировать.

– До этого в центре обороны чаще играл Сильвие Бегич. С его ростом, наверное, вам нужно было меньше бороться за верховые мячи?

– У нас есть и Оливер (смеётся). Он берёт на себя большую часть верховых мячей. А если серьёзно, то тут дело далеко не только в росте. Думаю и Филип, и Сильвие здорово играют в воздухе. Когда мне приходится играть с одним или другим, то по этому поводу я не заморачиваюсь. Главное: хорошо сыграть самому и поддерживать с партнёром по центру обороны хорошую «химию» . Всё остальное – работа главного тренера, взаимодействие партнёров на поле.

ЛАРССОН, КОНЕЧНО, КРУТОЙ, НО ИБРАГИМОВИЧ КРУЧЕ

– Вас впервые вызвали в состав сборной Швеции. Как вообще это происходило?

– Если номер не записан у меня в телефонной книге, на звонки я не отвечаю. Поэтому я не ответил на тот важный звонок. Позже получил эсэмэску. Мне написал физиотерапевт, который работает в сборной. Этого человека я знал, и он был у меня записан. Он сказал: «Возьми трубку!» Ну и я взял. Оказалось, что это был главный тренер национальной команды: «Я, блин, стараюсь до тебя дозвониться!»

Это было очень большое событие для меня, и, безусловно, большая честь – получить первый вызов в сборную. Увидеть пресс-конференцию, на которой объявляется состав команды, было очень волнительно. Помимо этого, было вдвойне приятно потому, что мы играли в России против вашей сборной и я вышел против игроков, с которыми уже встречался в РПЛ. Ещё и стадион, на котором я уже играл. То, что мы выиграли, добавляет эмоций вдвойне.

– Почему до этого вас не приглашали в сборную из «Гётеборга»?

– Из чемпионата Швеции очень сложно получить вызов, потому что уровень турнира не такой высокий. Думаю, Россия входит в число 6 - 7 лучших чемпионатов, а Швеция, наверное 25-я. Плюс есть такое обстоятельство, что много игроков сборной играет тут, в РПЛ. Тренерский штаб пристально следит за чемпионатом. Там знают, что постоянно играющий в чемпионате России футболист может выйти в составе сборной и дать хороший результат. Важно получить первый вызов в сборную. Потому что когда тебя впервые пригласили, то тренер даёт понять, что в дальнейшем за тобой будут продолжать следить. 

– А вы общаетесь со шведами из РПЛ – Ольссоном, Классоном, Ларссоном?

– В России не так много получается, потому что наши города очень далеко. Но мы общаемся, да. Например, во время коронавирусной паузы мы поехали домой в Швецию вместе с Ларссоном. А после сборов национальной команды мы тоже возвращались в Россию вместе.

– Раз начали говорить про Ларссона: насколько его отец Хенрик большая фигура для шведского футбола?

– Это один из лучших игроков нашей страны за всю историю. Его, естественно, все знают. Он играл в «Барселоне», «Манчестер Юнайтед» и других клубах Европы. В сборной Швеции он был очень хорош. У нас в стране он тоже работал в качестве тренера, но в качестве футболиста он немного успешнее.

– Ибрагимович – более значимая фигура для шведского футбола?

– Да, Златан – самый лучший футболист за всё время!

– Вы с ним не знакомы?

– Нет, он слишком большой человек. Может он вернётся в сборную, об этом сейчас очень много говорят. Конечно, я был буду рад, если Златан вернётся. Был бы поражён встрече с такой звездой. Ему уже 39, но при этом он по-прежнему показывает нереальные результаты, он фантастический игрок. Он боец, победитель по духу. И я бы не хотел быть с ним на поле в момент, когда наша команда проигрывает. Уверен, он в такие моменты невероятно зол.

– Из нынешних игроков кто самый сильный в сборной? Линделёф?

– Сложно назвать кого-то одного. Линделёф, да. Я бы добавил ещё Деяна Кулушевски из «Ювентуса» и Эмиля Форсберга, который играет за «РБ Лейпциг». Думаю, сейчас эти трое в топе.

– Как обстоят у вас дела с русским языком? Приходя в клуб вы, как и Абильдгор, обещали выучить язык, но пока по-моему общаетесь с партнёрами только на английском.

– Конечно, я буду более активно изучать язык. Я брал уроки, но в данный момент я занимаюсь в приложении «Дуалинго». Могу сказать, что русский язык очень сложный. Надеюсь, что по достижении определённого уровня дальше обучение пойдёт легче. Может быть на сборах в следующем году я смогу дать интервью на русском. Мне очень повезло, что здесь есть Артур (Заставниченко, переводчик «Рубина» – ред.) Но надеюсь в будущем мне не придётся пользоваться его услугами по бытовому вопросу.

– Какие личные цели в «Рубине» за оставшиеся 3,5 года вы перед собой ставите?

– Моя главная задача – добиться успеха вместе с этой командой. Думаю, если мы проведём весну качественно, то у нас есть все шансы по итогам сезона выйти в еврокубки. У нас сильный состав и сильный тренер. Учитывая историю и уровень организации всего внутри в клуба, мы должны бороться только за самые высокие места. В этом на данный момент состоят мои амбиции. Если мы сможем сделать это, то личные задачи многих футболистов «Рубина» сбудутся.

– Показывая нынешний уровень игры, реально продолжать вызываться в сборную? Два матча – не очень большой показатель.

– Если мы выйдем в еврокубки, будем в топ-4 в чемпионате, то всем игрокам станет намного проще попадать в состав своих национальных сборных. Футболистам будет легче находить предложения о переходе в европейские команды. Все должны быть сфокусированы на том, чтобы максимально помочь клубу. Если меня вызвали два раза, то можно и дальше попадать в состав сборной. Конечно, для этого надо постоянно показывать хороший уровень игры. Надеюсь, весной буду играть лучше.

– Попасть в сборную на Евро – ваша цель?

– Конечно, если меня вызвали два раза, я не могу об этом не думать. Любой игрок на моем месте ставил бы перед собой такую цель.

– В команду зимой пришло несколько новичков, которые создали конкуренцию в том числе и на вашей позиции. Этих трансферов достаточно, чтобы сделать качественный прыжок в результатах команды?

– Думаю, в своём оптимальном состоянии мы способны показывать высочайший уровень. Если брать лучшие игры (с ЦСКА, «Зенитом»), мы действовали отлично и обыгрывали лидеров на их поле. Сейчас нам нужно обрести большую стабильность в том смысле, что против менее сильных команд мы потеряли много очков, особенно в домашних играх.

У нас очень молодая команда. Я уже бывал в подобных ситуациях и знаю, что это такое. Когда ты видишь молодой состав, то надо дать ему время. Потенциал этой команды очень высок. Чем больше времени будет у этой команды, чем больше опыта нам удастся получить, тем выше в итоге заберёмся. Мы можем сделать большой шаг вперёд и окажемся выше, чем мы сейчас. Главное для меня – обретение стабильности, нельзя опускаться ниже определённого уровня. Пока мы можем обыграть «Зенит», но дома теряем очки с «Тамбовом». Нужно обрести большую последовательность в результатах, все данные и ресурсы для этого есть.

ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Карл СТАРФЕЛЬТ
Аплуа: центральный защитник
Дата рождения: 1 июня 1995
Место рождения: Стокгольм (Швеция)
Карьера: «Броммапойкарна» (Стокгольм, Швеция) – 2013 - 2017, «Гётеборг» (Швеция) – 2017 - 2019, «Рубин» (Казань) – 2019 - н.в.
Достижения: чемпион лиги Суперэттан (2017).