Бросить всё и уехать в США: история казанской фехтовальщицы, которая нашла себя в Сан-Франциско

В 43 года Жанна Биккина решилась на радикальный поворот в своей жизни.

«Первый год жизни в Америке вышел для нас крайне тяжёлым. Абсолютно новая реальность, тоска по близким и друзьям, тревога о будущем в новой стране», – описала свои ощущения от переезда в США Жанна Биккина в интервью «БИЗНЕС Online». У неё складывалась неплохая карьера в Казани, где на базе республиканской школы фехтования она сначала была успешной спортсменкой, а затем и тренером. Жанна была одним из учредителей центра развития фехтования ПФО, также участвовала в подготовке к Универсиаде-2013. Но в 2019 году, получив предложение поработать в Калифорнии, она вместе с дочерью кардинально изменила свою жизнь.

«ЖЕЛАНИЕ СОБРАТЬ ВЕЩИ И УЕХАТЬ ВОЗНИКАЛО ЧАСТО»

– Жанна Владимировна, почему вы решились на переезд в Америку?

– В 2018-м моя дочь заканчивала школу, и практически одновременно я получила приглашение поработать в Калифорнии от моего друга и клуба Academy of Fencing Masters (Академии мастеров фехтования – с англ.). Они планировали сбор перед чемпионатом США. Я привезла туда своих подопечных, достаточно хороших спортсменов, для подготовки американских ребят к этому серьезному для них турниру. Как оказалось, этот сбор сыграл не менее серьёзную роль в моей жизни.

Не могу сказать, что я очень быстро приняла это приглашение, да и само решение о переезде далось с очень большим трудом. В тот момент у меня было всё достаточно хорошо дома, и я всем сердцем была привязана к своему родному городу. Моя ведущая спортсменка Элла Миннуллина только закончила сезон в составе молодёжной сборной России и было много амбициозных планов на будущее.

Ключевым моментом в решении о переезде стало образование для дочки. Ничего не имею против российского образования. Сама получила два высших в Казани и очень ценю полученные там знания. Однако американские университеты открывают гораздо больше дверей для студента в международном масштабе и дают больше возможностей в выборе профессии. Я очень хочу, чтобы мой ребёнок имел эти возможности. В России, заканчивая даже престижный вуз, проблема поиска работы и выбора профессии всё равно остается очень актуальной.

– Легко ли вы адаптировались в Америке?

– Первый год жизни в Америке вышел для нас крайне тяжёлым. Абсолютно новая реальность, тоска по близким и друзьям, тревога о будущем в новой стране – всё это только усиливало стресс первое время. Желание собрать вещи и уехать возникало часто. Наверно, имеет значение, что на момент переезда мне было 43 года – далеко не самый подходящий возраст для столь радикальных перемен. Языковой барьер стал для меня одной из основных проблем, и особенно в тренерской деятельности. На занятиях приходилось больше показывать, чем объяснять. Я откровенно боялась поддержать разговор на улице, в кофейнях, в магазинах, даже задавать необходимые мне вопросы было непросто. Но решение нашлось, и мы с дочкой Сашей пошли на курсы английского, и это очень помогло на первое время. Стала больше общаться, читать книги, смотреть фильмы. И сейчас мне, конечно, значительно легче.

Непросто далось и налаживание быта. Например, в Казани я не водила машину, просто такая необходимость не возникала. В Силиконовой Долине, где мы живём, без машины абсолютно невозможно вести нормальный образ жизни. Здесь нет достаточно развитой системы городского транспорта, поэтому с помощью друзей пришлось сесть за руль и сдать экзамен на права в кратчайшие сроки.

– Как на переезд отреагировала ваша дочь?

– Ей было тоже непросто. Ведь в России мы оставили наших близких и друзей, по которым очень скучаем. Дочери повезло больше меня – летом прошлого года она смогла слетать в Казань. Когда я забирала её из аэропорта Сан-Франциско, она расплакалась и сказала, что хочет вернуться обратно домой. Я эти эмоции понимаю, ведь мы ещё не успели обзавестись здесь близкими друзьями. Чтобы создать свой круг общения, нужно время и определённые обстоятельства. Сейчас уже полегче, Саша привыкла к местному менталитету, быстро схватывает язык, учится в колледже и ей здесь в Калифорнии очень нравится.

– Складывается ощущения, что вам не очень повезло со временем, когда вы оказались в Америке: пандемия, акции BLM. Они, кстати, вас задели?

– Это очень важная тема для американцев, и возникла она исторически, а не спонтанно. Правительство США пытается сгладить этот угол, выделяет различные дотации, оказывает поддержку семьям афроамериканцев, принимает соответствующие законы. Что касается протестов, то Калифорния не так пострадала, в отличие от центра США и другого побережья. Надо сказать, что в нашем штате очень лояльное отношение к любому различию между людьми, и я это очень уважаю. Вы приходите в кафе без английского языка, и обслуживающий персонал всеми силами постарается вам помочь. Здесь не важен пол, возраст, раса, национальность, крутость внешнего вида. И это очень приятно.

– Часто ли вам удаётся путешествовать?

– По работе я часто летаю по стране. Да и в выходные стараемся с дочкой увидеть интересные места. Вообще, изначально у меня было здесь две мечты – посетить Нью-Йорк и Бостон. Нью-Йорк не разочаровал – это именно тот город, образ которого уже создан в вашем воображении после просмотра знаменитых фильмов или сериалов. А вот в Бостон я откровенно влюбилась. Без сомнения, сейчас я назову его самым красивым городом США (хотя, надо отметить, многие города я ещё не видела). Это невероятию аристократичный и элегантный город с красивой архитектурой. Конечно, я обожаю родную Казань, но теперь у неё появился конкурент.

– Что вас ещё удивило в США?

– Воспитанность местных жителей и готовность помочь. Ни в коем случае не хочу сказать, что в России нет доброжелательных людей, но американцы намного приветливее нас и умеют соблюдать личные границы, что не мешает им в любой момент прийти тебе на помощь. Например, когда я только училась здесь водить машину, то, конечно, очень боялась сложных ситуаций на дорогах. Всегда находились люди, которые совершенно спокойно выходили из своих машин и помогали мне. Полицейские в том числе. Здесь уступить дорогу (и не только дорогу) – это норма.

Также удивляет толерантность к любому желанию личности проявить себя. Пришёл ты в России в школу в пижаме – как на вас посмотрят? Да вы и не придёте. А здесь не будет никакой особой реакции. Ходи в чём хочешь и как хочешь. Зелёные, синие, красные волосы – почему бы и нет? Главное здесь – твои знания, твоё творчество, твои результаты, а не твой облик. Тем не менее, я не могу сказать, что мне это очень близко. Аккуратный внешний вид для меня важен, как и мера в самопрезентации человека. Однако взгляд американцев на свободу самовыражения более справедлив.

«САМОЕ СЛОЖНОЕ ДЛЯ ТРЕНЕРА – НЕ НАВЕСИТЬ НА РЕБЁНКА ЯРЛЫК»

– Как с переездом в Штаты изменилась ваша работа?

– Из профессиональной школы я перешла в любительский клуб. Это совершенно другой взгляд на тренировки, результат и весь процесс подготовки спортсмена в целом. Свои плюсы и минусы есть в любой системе, просто надо найти свой собственный путь. Я думала, что одного года работы в новом режиме будет достаточно, но тут, весной 2020 года нагрянул коронавирус. Встал вопрос уже не только моей адаптации, но и выживания всего клуба в целом. Многие фехтовальные центры США закрылись с началом локдауна, тренеры потеряли работу и нас могла постигнуть та же участь. Но мы нашли решение и стали проводить тренировки онлайн, а также на ближайшей парковке. Ведущие спортсмены получали уроки под ночными фонарями на улице в любую погоду.

Мы рассуждали просто и чётко: у нас есть площадка, нагрудник, маска, шпага. Всё. Работаем. Мы креативили как могли. Никто не знал, чем закончится пандемия, и задача была простая – выжить. Это ведь не Россия: здесь в спорте нет государственных денег. Если бы в тот момент мы потеряли работу, я даже не знаю, что мы бы делали. Я бы, вероятнее всего, вернулась в Россию, но кому-то из тренеров некуда было возвращаться. Клубу надо было на что-то жить и при этом думать о будущих результатах. И мне очень приятно, что наши подопечные выдержали это и принесли клубу не только национальные медали. Сейчас одна из моих спортсменок – кандидат в молодёжную сборную США

– Как устроен ваш график в академии?

– Я работаю во второй половине дня. Обычно мы начинаем в три часа, а заканчиваем в районе восьми-девяти. По субботам я работаю утром, в воскресенье – выходной. Что касается праздничных дней, то американцев не просто так называют трудолюбивыми. Праздников, во время которых мы отдыхаем, очень мало, даже близко несравнимо с их количеством в России.

В сферу моих обязанностей входит проведение классов любого уровня. Есть группа восемь-девять лет, а есть те, кто участвует на крупных турнирах и скоро будут нашими выпускниками. Обычно у нас занимаются дети до поступления в университеты. Приятно, что мы сами можем составлять программу обучения как класса, так и личных уроков. Часто бывает, что по утрам я свободна. В это время я занимаюсь английским, езжу к океану, или делаю какие-то домашние дела.

– Есть ли отличия в подходе к американскому и российскому тренировочному процессу?

– Я приехала сюда с кучей планов и целей и с готовой системой тренировок. Но жизнь всё расставила по своим местам, и пришлось корректировать планы и подходы. Разница, конечно, есть. В России очень сильная нацеленность на результат, от этого зависит дальнейшая карьера. Лучшим спортсменам выдаётся более дорогое обмундирование, финансируют выезды за границу. А в Америке всё зависит от желания ребенка и родителей. Иногда тренер бывает даже не в курсе, что его ученик участвует в каком-то турнире. Здесь нет чёткой и строгой системы. Да и ребёнок может заниматься фехтованием просто для удовольствия, а не участвовать в гонке за результатом.

– Дорого ли заниматься фехтованием в США?

– Это важная причина не самой высокой популярности этого вида спорта. В любой стране мира заниматься фехтованием дорого. Здесь подразумевается техническая оснащённость. Нужен аппарат для проведения боя, само оружие, костюм (и чем выше его качество, тем дороже), шнур для соединения элементов, маска, перчатка. Если всё это сложить и посчитать стоимость, получаются приличные деньги. Но в России фехтованием может заниматься любой ребёнок, так как государство выделяет финансирование спортивным школам. В Америке такого нет, фехтованием здесь занимаются достаточно богатые люди. Одна поездка на соревнования стоит несколько тысяч долларов.

Давайте примерно посчитаем. Один урок у тренера стоит около 50-ти долларов. Один урок в неделю не даст ничего, потому что он длится всего 20 - 30 минут. Поэтому уроков надо брать больше. Также необходимо оплачивать групповое занятие – это ещё плюс 250 - 500 долларов в месяц. Поездка на турнир – это ещё две-три тысячи долларов. Про обмундирование сказать не могу, не изучала этот вопрос. Складывая все эти траты, я понимаю, что это очень большие деньги. 

«РУГАЛАСЬ С РОДИТЕЛЯМИ, А ТЕПЕРЬ ИМ БЛАГОДАРНА»

– Как вы сами попали в фехтование?

– Я с семи лет занималась профессионально музыкой. В фехтование пришла в 10 лет. Мои родители очень хотели, чтобы я была приобщена к спорту, и моя мама тоже занималась в молодости фехтованием. К тому моменту я успела позаниматься гимнастикой и даже борьбой. Но фехтование – это была любовь с первого взгляда и с первоӣ тренировки. Всё было здесь для меня как-то серьёзно, с самого начала.

– Если занимались музыкой, как всё успевали?

– Давайте будем откровенны: ничего я не успевала. Приходилось ночами делать уроки, это был единственный перерыв между школой, музыкальной школой и фехтованием. Помню, что в тот момент проклинала всех на свете, но сейчас уверена – это был огромный плюс. Я всегда хорошо училась – и в школе, и в институте. При этом ругалась на родителей из-за недостатка свободного мнения. У друзей были дискотеки, вечеринки и так далее., а у меня тренировки, фортепиано и море уроков. Зато теперь им невероятию благодарна, потому что имею два высших образования и много полезных знаний как в спорте, так и в искусстве. Первый университет я закончила как учитель музыки. Музыка и сейчас мне помогает в работе и отвлекает от работы, когда слишком устаю. Я играю на фортепиано и гитаре, но во время отдыха предпочитаю слушать любимые композиции.

– Вы тренировались только в Казани?

– Да, стабильно в одном и том же месте – в республиканской школе фехтования. Я очень этим горжусь и ценю весь тот опыт, который там приобрела. Школа дала мне не только хорошую базу как спортсмену, но и вырастила меня до приличного тренерского уровня.  В нашей школе очень крепкие корни, богатый опыт и сильные кадры. Казанское фехтование известно и своими результатами, в Татарстане есть чемпионы Европы, мира, и Олимпийских игр. Надеюсь, что и дальше у моей родной школы будет всё очень успешно.

Если говорить о соревновательной практике, то во время моей тренерской деятельности в один сезон умещалось огромное количество стартов, они могли проходить каждые две недели. Речь идёт не только о соревнованиях по стране, но и о международных турнирах, подготовке к чемпионатам Мира и Европы. И не надо забывать о тренировочных сборах на базах сборной команды России. График был плотным, я довольно редко появлялась дома.

– Как происходил ваш переход от спортсмена к тренеру?

– Я очень тяжело его переживала. Мне было 24 года, когда я узнала о своей беременности. Это была прекрасная новость, но всё равно возник вопрос, что делать дальше. Если бы я продолжила спортивную карьеру, то это означало бы, что большую часть года я не буду дома и не буду проводить достаточно времени с ребёнком. У меня не было возможности брать дочку с собой на турниры и сборы.

Поэтому было принято непростое решение перейти на тренерскую работу. К тому моменту у меня уже был небольшой опыт. Я тренировала просто для себя около четырёх лет и помогала своему тренеру. Мне нравилось общаться с детьми. Убить в себе спортсмена было тяжело, но мысли о том, что я не добилась всего, чего хотела, помогали мне мотивировать моих подопечных и гореть результатом. Я очень хотела, чтобы мои спортсмены добились гораздо большего чем я.

«В КАЗАНИ БЫВАЕТ БУМ ПОСЛЕ КРУПНЫХ ТУРНИРОВ»

– Фехтование называют интеллектуальным видом спорта. Почему?

– Фехтование – спорт взрослых людей, у которых созрело самостоятельное мышление, ведь интеллект играет не последнюю роль в нашем виде спорта. Конечно, есть и детские соревнования, но там больше играет роль не ум, а быстрые руки и ноги, координация, ловкость. На высоком уровне фехтования без хорошего мышления делать нечего. Нужно просчитывать шаги соперника и прилично разбираться в логике боя, тактике и стратегии.

Любой спорт подразумевает интеллект. Но здесь речь идёт о том, что это единоборство. А это всегда диалог с соперником. Поэтому ты думаешь не только за себя, но и за него. Я должна создать такую ситуацию, при которой я получу нужный ответ от противника. И чем старше и мудрее ты становишься, тем интереснее играть в этот диалог.

На самом деле, опыт в фехтовании помогает спортсмену и в обычной жизни. Это хороший навык, понимать и чувствовать другого человека, держать нужную дистанцию. При этом, в реальном процессе боя, ты также должен иметь сильные руки, сильные ноги, хорошую реакцию и ориентацию в пространстве.

У нас в Казани был наглядный пример. Школа бесплатная, поэтому изначально приходили все те, кто хотел заниматься. Любые дети из любых семей. Но спустя три-четыре года как правило оставались те ребята, кто хорошо учился.

– Насколько в Татарстане развито фехтование?

– Когда я сама начинала заниматься, фехтование было даже в институтах – в старых залах и с мудрыми опытными тренерами. Набирали детей в школах и могло прийти сразу человек 60 к одному только тренеру. Потом был некоторый период затишья. С чем было связано? Не знаю. Фехтование в то время не имело какой-то широкой рекламы, пиара.

Зато потом очень большую роль в развитии фехтовании сыграла Универсиада-2013 в Казани. Низкий поклон руководству республики за проведение этого турнира, я сама в нём принимала участие в качестве организатора. Казанские зрители увидели, что такое фехтование, и к нам в школу пришло очень много детей на все виды оружия. Через год в Казани был чемпионат мира по фехтованию и это добавило нам популярности.

Не знаю, какая ситуация сейчас, но уверена, что последние Олимпийские игры тоже помогли развитию этого вида спорта. «Золото» Марты Мартьяновой однозначно добавит веса для популяризации фехтования в Татарстане.

– Сравним ли уровень развития фехтования в России и Америке?

– Мне кажется, сравнение в этом вопросе – пустая трата времени. У нас две абсолютно разные системы – здесь фехтование давно стало бизнесом, а в России это профессиональный спорт, с системой специализированных школ и училищ. Спортсмены в России даже получают зарплату. В Америке совершенно другие правила игры.

Если мы говорим о результатах, то у американского фехтования они достаточно высокие – на Олимпиаде-2016 было четыре медали, в Токио – две (у России семь и восемь соответственно – ред.). Я проработала здесь чуть больше двух лет, и вот что могу сказать: если ты хороший тренер, то в любой из систем ты останешься хорошим тренером. Надеваешь нагрудник, маску, берёшь шпагу, думаешь, творишь и тренируешь.

Какова цель ребёнка? Добиться результата. Он приходит к вам, чтобы стать кем-то в спорте. Это одинаково везде. Если ты попадаешь в топ-20 фехтовальщиков Америки, то у ребенка, помимо результата, больше шансов выиграть грант и бесплатно обучаться в каком-либо университете. Если цепь не только колледж, а, например, национальная команда, то родители и спортсмен ещё больше вкладываются усилиями, временем, финансово. И это логично, рано или поздно, даёт свои плоды.