Тренер-аналитик «Динамо-ЛО» стал уличным музыкантом, прошёл курсы пармастера и воспитывает четырёх детей

Интервью с Антоном Лукиным.

Тренер-аналитик «Динамо-ЛО» Антон Лукин очень рано завершил игровую карьеру из-за серьёзной болезни. И это не единственное тяжёлое испытание, которое он пережил – в январе 2024 года у его семьи сгорел дом. Тем не менее, 33-летний специалист сохраняет оптимизм – говорит, что силы придают его четверо детей.

В интервью «БО Спорт» Антон рассказал, чем занимаются статистики и аналитики во время матчей, хватает ли его многодетной семье помощи от государства и что бы он изменил в российском волейболе.

«За три месяца можно стать хорошим статистиком»

– Антон, почему вы завершили игровую карьеру в 20-летнем возрасте?

– К сожалению, моя карьера закончилась, не успев толком начаться. Когда проходил медосмотр в 2011 году, анализы показали повышенные печёночные ферменты. До тренировок меня не допустили, а в результате углублённого обследования у меня обнаружили гепатит С. Положили в Боткинскую больницу, где я насмотрелся ужасов. У меня в палате были два зэка, один ВИЧ-инфицированный, ещё несколько ребят с гепатитом. Ещё вечером на ужине стоишь за кем-то в очереди, а на следующий день его уже нет – увезли в морг. Страшно было.

– Выяснили, как заразились?

– Вирус передаётся только при контакте с чужой кровью. У меня была операция на колене в 2010 году, но, думаю, если бы заразился там, болезнь проявилась бы раньше. А за полгода до всей этой истории я был у стоматолога. Возможно, там нарушили правила стерильности. Другие варианты исключены. 

Мучительный был период, конечно. Жена помогла справиться. Для лечения сначала пришлось подкопить деньги, чтобы купить необходимые уколы. Семь месяцев колол их сам себе в область печени. Горсть таблеток пил с кучей побочных эффектов. Один из самых тяжёлых периодов жизни.

В апреле 2014-го делали биопсию печени. Это когда здоровенной иглой тебя протыкают, чтобы взять кусочек печени из верхней части для исследования. В первый раз врачи промахнулись, попали в нерв и у меня невралгия пошла по всей левой части тела. Как говорится, только этого не хватало. Но самое главное, что биопсия показала отсутствие вируса в печени.

– Вы во время болезни работали?

– Да, клуб не бросил, поддержал. Тогдашний главный тренер Олег Согрин предложил стать статистиком, отдельное ему спасибо за это. Как раз была вакансия. Лечение было дорогостоящее,этом и работа была необходимостью. Физические нагрузки, конечно, запретили.

– Как скоро с нуля можно стать хорошим статистиком?

– Если человек был в волейболе, чувствует дух игры, знает расстановки и правила, то после трёх месяцев можно выйти на хороший уровень. Опять-таки от человека зависит, от его стараний. И от того, кто его обучает. Нужно как минимум 20–30 матчей вживую «написать», чтобы выйти на приемлемый уровень. Разумеется, для начала нужно запомнить коды, которыми обозначаются разные игровые действия, и освоить слепую печать на клавиатуре. Это нужно, чтобы ничего не упустить, зафиксировать каждое смягчение на блоке и каждый контакт игрока с мячом. В конце концов, получается скаут-файл, который затем совмещается с видео.

– Тренд последних лет – за лицевой стороной площадки сидит статистик, а на тренерской скамейке ещё и аналитик с ноутбуком. Какие у каждого из вас функции?

– Статистик фиксирует происходящие на площадке действия. Отвлекаться от этого процесса нельзя. Поэтому параллельно делать какие-то выводы и анализировать цифры почти нереально. Максимум можно распечатать знакомый всем матч-репорт и загрузку по зонам. Именно поэтому появились аналитики, которые работают с огромным массивом данных и делают главному тренеру подсказки по тактике. Он, в свою очередь, может внести коррективы в игру связующего, блокирующих или нападающих, а также произвести замены.

Понятно, что соперник детально анализируется до матча, но по ходу игры этот процесс не прекращается. Я смотрю, что делает связующий соперника с позитивного и негативного приёма, какие зоны пытается закрыть блок – сносят они руки или не сносят, куда смещаются в защите. На ноутбуке видео идёт с задержкой 5–10 секунд, что позволяет пересматривать эпизоды. Видео с короткой задержкой иногда помогает определить и необходимость видеопросмотра.

У меня во время матча открыто множество таблиц с данными, с помощью которых можно видеть как тенденции в игре соперника, так и увидеть свои слабые места. Сейчас два специалиста по статистике и аналитике – норма для клубов. Одному человеку совмещать это крайне тяжело.

«Компания Data Project не ушла из России – думаю, не захотела терять рынок»

– Часто ли меняется тактика по ходу матча?

– Коррективы вносятся часто. Не бывает такого, что играем по одному шаблону. Подсказ ребятам идёт постоянно. Например, меняется центр с либеро, садится на скамейку, мы часто общаемся. Старший тренер тоже что-то подсказывает. Или, например, партия заканчивается, которую мы выиграли. Соперник много играл темпом, но у него особо не получалось. Сто процентов больше мячей теперь будет уходить основному нападающему. Говоришь об этом нюансе своим блокирующим.

Вы видите, что в этом сезоне наш главный тренер Александр Климкин активно ведёт игру, используя ротацию состава. В разных игровых ситуациях выпускает запасных, которые меняют тактический рисунок игры. У нас два хороших связующих – это наш плюс. Тренер доверяет всем игрокам и в этом сезоне вышедшие на замену ребята многократно помогали выигрывать команде и партии, и матчи. Обратный пример был на прошедшей Олимпиаде со сборной Италии, которая играла одной шестёркой и к медальным матчам совершенно выдохлась. Они играли в понятный волейбол, ничем не смогли удивить соперников.

– Бывает так, что разобрали соперника, а он делает всё наоборот?

– Бывает. В основном в начале игры. Если она затягивается, всё обычно возвращается к привычным для команды настройкам – подающие и нападающие выбирают любимые направления. Со связующим всё сложнее – он может перераспределять нагрузку в зависимости от того, у кого из нападающих горячая рука.

А так курьёзы, конечно, бывают. Рассказываешь своей команде: у них темпы после своего приёма не атакуют. Мы подаём укороченную, а связующий берёт и в нашей игре отдаёт центрам три из шести мячей в подобных ситуациях. Или говоришь на собраниях, что этот игрок подаёт только планер, а он выходит и начинает подавать силовую. Но это, конечно, погрешности.

В целом соперники бесконечно пытаются друг друга обмануть и тактически перехитрить. Понятно, что на площадке многое решает мастерство и характер игроков, везение, но порой в результате анализа замечаешь изъян в игре соперника, и небольшое тактическое изменение со стороны главного тренера позволяет повлиять на результат.

– Сколько времени занимает подготовка к одному матчу?

– В идеале нужно хотя бы четыре дня. Чтобы проанализировать не только соперника, но и свою команду. Это тоже немаловажно и интересно. Надо самому посидеть всё отсмотреть, потом главному и старшему тренеру предоставить всю информацию с выводами. Но при нынешнем календаре столько времени, конечно, нет, поэтому больше внимания уделяешь сопернику.

– Сколько собраний с разбором видео бывает перед матчем в «Динамо-ЛО»?

– У нас бывает одно большое собрание примерно на 40 минут, где мы смотрим направления атак соперника и расстановку защиты, что делать на блоке. Второе собрание на следующий день совмещенное – там больше наша тактика идёт. Потом оставляем наших принимающих, смотрим подачу соперника. Ещё 40 минут. И ради этих 40 минут ты иной раз можешь отсмотреть 20 часов. На самом деле разбирать соперника и конкретных игроков можно бесконечно, но тут самое главное не переборщить. Моя задача – предоставить информацию максимально точно и ёмко. Когда есть возможность, скидываю ещё ребятам видео в телеграмме. Там у нас есть отдельные чаты у центров, связующих, принимающих. Иногда сами игроки просят – пришли мне то, пришли это. Я всегда рад таким просьбам.

– Кто из игроков «Динамо-ЛО» чаще всего просит дополнительные разборы?

– Очень часто Артём Довгань. Володя Шишкин всегда интересуется как своей игрой, так и действиями соперников. Паша Авдоченко и Володя Съемщиков тоже нередко запрашивают дополнительную информацию, Дима Коленковский много интересуется во время игры.

– Печатаете всё или уже перешли в цифровой формат?

– У главного и старшего тренеров, понятно, всё должно быть в бумажном виде. Перед началом сезона у всех игроков спрашиваю, кому печатать, а кому отправлять. Три-четыре человека обычно выбирают печать. Чаще шлю статистику  в цифровом формате. XXI век всё-таки, все постоянно в телефонах ковыряются. Телефон всегда под рукой – можно зайти и лишний раз посмотреть всё, что нужно.

– В российском волейболе по-прежнему ведут статистику в итальянской программе Data Volley 4. Получается, санкции этот сегмент не затронули?

– Компания Data Project не ушла из России. Думаю, просто не захотела терять большой рынок. Россия огромная, у нас множество клубов, которые работают с этой программой. А лицензия на год стоит 800 евро. Единственное, что в последние годы изменилось – клубы продлевали лицензию не самостоятельно, а с помощью федерации. Сама она тоже пользуется их продуктом Volleyboard, с помощью которого ведётся электронный протокол.

– Как бы вы работали, если бы компания Data Project ушла из России?

– Что-нибудь придумали бы. Могу сказать, что в недавнем прошлом главный тренер «Северянки» Роман Самбурский ещё лет 15 назад создал, назовём так, российский аналог Data Volley. Он, кстати, кандидат наук по техническому направлению. Знаю, что некоторые клубы высшей лиги работали с его программой, например, «Ока» из Калуги. Знаю, что скаут-файлы от Data Volley совместимы с его программой. Так что у России было бы от чего оттолкнуться. Возможно, как и в случае с мячами «Волар» импортозамещение сначала вызвало бы негативную реакцию, но потом, надеюсь, начали бы дорабатывать и доводить продукт до совершенства.

Всё о волейбольной статистике: зачем она нужна, кто её считает и как в ней разобраться?

«Финалы Кубка и Суперкубка России стоит проводить в нейтральных городах»

– Как часто разбиваются ноутбуки у аналитиков и статистиков?

– Меня это миновало, но с коллегами такое случалось. Никто не застрахован. Можно на секунду перевести взгляд на монитор и именно в этот момент произойдёт какой-нибудь рикошет и мяч прилетит в крышку. Конечно, технику стараемся беречь, она сейчас недешевая. Понятно, что для работы с видео нужны достаточно мощные ноутбуки. Сейчас они стоят минимум 80–100 тысяч рублей. Вообще, техники с собой возим целый чемодан. Камера, штатив, принтер, проектор, два-три удлинителя, куча кабелей и зарядных устройств. Бывает, в какой-нибудь зал приезжаешь, а там губернатор или ещё кто-то из высокопоставленных гостей на матче и глушилки включают – всё, сеть падает. И это проблема.

– Юрий Соколов, который сейчас работает в Венгрии, называл вас своим учителем. Кому вы ещё помогли погрузиться в мир статистики и аналитики?

– Да, с Юрой мы очень хорошо дружим, регулярно поддерживаем отношения. Почти десять лет с ним отработали. Юра сам очень хотел этому обучиться. Таким людям главное не мешать, они сами стремятся к знаниям. Сейчас он, не побоюсь этого слова, один из самых топовых аналитиков в мире волейбола. Поверьте, знаю о чем говорю. Я в общей сложности шесть человек обучил. Макс Битнев, например, сейчас в «Волжанине» работает. Кто-то не остался в волейболе. Сейчас Александр Нилов в «Динамо-ЛО» уже хорошо набил руку, очень рад за него. В свою очередь мне в своё время помогали Дмитрий Соснин, Коня Петтиля, Алексей Королёв. Очень им благодарен.

– «Динамо-ЛО» сейчас на восьмой позиции в турнирной таблице. На своём месте?

– Мне кажется, мы можем повыше подняться. По большому счёту, наше нынешнее положение определили поражения в первом круге от «Урала» и «Факела». Во втором круге нужно постараться взять реванш. И продолжать кусать фаворитов. Мы сыграли пять партий с «Локомотивом», обыграли «Динамо», причём с учётом Кубка России дважды. Это не случайность. Команда у нас с потенциалом, который, может быть, еще не раскрылся. У нас хорошая взаимозаменяемость игроков. Это сила нашей команды в этом сезоне. У нас два хороших связующих, много универсальных нападающих. Вся линия доигровщиков может сыграть как ближнего, так и дальнего. Денис Бирюков, Денис Шенкель при необходимости помогают и в диагонали. Это позволяет тренерам варьировать состав, исходя из соперника. И это дополнительная сложность для соперника, который нас разбирает.

– Будь у вас возможность, что бы вы изменили в российском волейболе?

– Мне кажется, одна из проблем нашего чемпионата – логистика. Порой у команд бывает адский календарь с множеством затяжных перелётов на коротком отрезке. Например, как у «Новы» в сентябре. Учитывая наши расстояния, возможно, стоит попробовать разбить команды на две конференции. Посмотреть, что из этого получится, какой будет экономический и спортивный эффект.

Ещё я бы для популяризации волейбола проводил финалы Кубка и Суперкубка России в нейтральных городах, в глубинке страны, где эти матчи станут большим событием. Согласитесь, Москва и Казань перенасыщены спортом и волейболом в частности, трибуны там не заполняются. Почему бы не сыграть в Перми, Челябинске, Саратове, Саранске, Магнитогорске или других городах, где нет суперлиги? Большие арены там точно найдутся, как минимум хоккейные.

Да, это сложнее в плане организации, надо будет поработать, а не просто закрывать вопрос ресурсами клубов. Мне кажется, это принесёт огромные плоды в долгосрочной перспективе. Я сужу это по себе, поскольку родом из небольшого города. Если бы у нас в городе проводился, например, финал Кубка России, то был бы ажиотаж, все бы только об этом и говорили, ждали бы с нетерпением. Это важно для популяризации, привлечения детей в волейбол. Чтобы они заинтересовались, начали следить за нашим видом спортом, искать трансляции. В Италии, кстати, так и делают с «Финалами четырёх» – они часто проходят на нейтральных площадках.

Я читал ваше интервью с Алексеем Вербовым и полностью поддерживаю его инициативу, чтобы детские тренеры получали определенный процент от контрактов профессиональных игроков, хотя бы до определенного возраста. У детских тренеров зарплаты нищенские и это стало бы как хорошей мотивацией, так и справедливым вознаграждением за хорошую работу. Мне кажется, федерации обязательно надо обратить внимание на детских тренеров. В глубинке люди и в волейболе, и в других видах спорта работают за сущие копейки.

«Во время родов жены повело – привели в себя нашатырем»

– Каково быть отцом четырёх детей?

– Это накладывает много ответственности, но в то же время приносит много счастья. Могу сказать так: все минусы перекрываются плюсами. Я познакомился с будущей супругой Людмилой, когда мне был 21 год. У неё была дочка Соня от первого брака. Сейчас ей уже 14 лет. Потом у нас родилось трое совместных детей. Коле в феврале исполнится 7 лет, Серафиме в марте будет 5 лет, Луке сейчас годик. Я их всех, конечно же, безмерно люблю.

Бесспорно, бывает тяжело. Порой нужно проявлять незаурядное терпение. Воспитание детей непростое занятие. Проще всего, когда они маленькие. От двух до семи лет – самый крутой возраст. Там постоянно умиляешься. Приходишь домой, они бегут к тебе навстречу: «А что ты нам привёз из поездки?». Сразу начинают рассказывать, что у них нового произошло. Чем старше они становятся, тем надо быть более подготовленным к воспитанию. Тем более, что девочки и мальчики развиваются по-разному.

– В чем главная функция отца?

– Она такая же, как и у матери – заложить в детей правильные ценности. Научить уважать родителей, уважать взрослых, объяснить, что такое хорошо и что такое плохо. Не смотреть телевизор, не брать чужого, не причинять никому вреда, потому что человеческая жизнь – самое ценное.

Я не разделяю функции родителей. Просто примерить на себя роль добытчика и скинуть воспитание детей на жену для мужчины проще всего. Моя жена – врач, акушер-гинеколог, консультант по детскому сну, она такой же добытчик в семье. Я максимально погружен в воспитание детей, особенно сына, с которым мы часто куда-то выбираемся вдвоем. Часто беру его с собой на работу. Он там сдружился с сыном Максимилиано Каванны Валентином, они общаются на ломаном итальянском языке и жестами, как-то находят общий язык.

Видеть, как растут твои дети, как они меняются и как меняются их интересы очень увлекательно. У меня есть брат-близнец Дима. Наши родители развелись, когда нам было девять лет, мы остались жить с отцом. Сейчас мне искренне жаль, что мама не видела, как мы растём. Дети – это прекрасно. Жаль, что не все это понимают. Аборты делают, часто отказываются от детей, детские дома переполнены. Это печально.

– Вы были с женой при всех родах?

– Нет, только на последних. Эмоционально сильное событие. Не всё было так гладко, как хотелось бы. У жены было уже четвёртое кесарево. В какой-то момент краем глаза я увидел то, что не нужно было видеть – меня аж повело. Врачи быстро привели в себя нашатырём. К счастью, всё хорошо закончилось. Мелкого достали, я перерезал пуповину. Я провёл с женой в роддоме два-три дня, было прикольно. Мы рожали в клинике «Мать и дитя». Конечно, недешевое удовольствие, но и условия отличные. Отдельная большая палата, четырехразовое питание, прикрепленная акушерка. В общем, условия человеческие. Нам бы такими сделать все бесплатные родильные дома, глядишь и охотнее рожали бы женщины.

– Как совместные роды повлияли на ваши отношения с супругой?

– Честно говоря, затрудняюсь сказать. Стала ли любовь крепче? Может быть. Любовь имеет свойство меняться. Через десять лет она уже будет другая. Но я не верю, что любовь может пропасть. Значит, её и не было. Или её спутали с влюбленностью.

– Вы довольны тем, как государство помогает вам, как многодетной семье?

– Конечно, определенные льготы есть. Садик дешевле, за наш УАЗик налог вдвое ниже. Но это мелочи. Вы же понимаете, что основная статья расходов это питание, одежда, медицина, лекарства, подгузники. Наверное, государство могло бы давать карточки в специальные продуктовые магазины и аптеки. Хотя бы по 5–10 тысяч рублей на ребёнка. Если в чеке, например, есть сигареты, алкоголь и еще какая-нибудь ерунда, то покупка отклоняется. Думаю, для одной из самых богатых стран мира это сущий пустяк. Но это в идеальном мире.

Была такая история. Жене стало плохо на седьмом месяце, мы приехали в приёмный покой местной больницы. Женщина-уборщица бальзаковского возраста узнала, что мы ждём четвёртого. Ой, говорит, поздравляю, вам теперь государство четырёхкомнатную квартиру даст! Жена рассмеялась, ей даже легче стало на какое-то время. Она ответила: «Ага, а за пятого ещё и пятикомнатную!». Материнского капитала сейчас даже не хватает на первоначальный взнос трёхкомнатной квартиры. В Сосновом Бору трешка стоит минимум 10 миллионов рублей.

В итоге тебя всё равно загоняют в ипотеку, в долги. Мне кажется, молодым парам с вторым–третьим ребёнком очень непросто приходится. Поэтому и с демографией есть проблемы. Люди бояться брать на себя ответственность и осознают, что могут финансово не справиться. В общем, государство помогает, но могло бы и сильно лучше.

«Пережить пожар помогли дети и их улыбки»

– В январе 2024 года у вас сгорел дом. Как долго от этого отходили?

– Честно говоря, и сейчас не до конца оправился. Нужно больше времени. Это было очень больно. Несколько месяцев не мог нормально спать. Какое-то время даже пришлось антидепрессанты попить. Потом начал заедать стресс и набрал лишний вес. К счастью, вовремя взял себя в руки. Конечно, это был колоссальный удар по нашей семье. Это было наше единственное жильё, в которое мы вложили столько денег, сил и времени. Родственники, друзья помогали строить, мы в этот дом душу вложили. Там осталось так много приятных воспоминаний, связанных с детьми, с праздниками. Ребята многие из команды приезжали в гости. В такой ситуации успокаиваешь себя только тем, что все живы-здоровы. На самом деле дети очень помогли пережить пожар. Когда они смеются, когда улыбаются, ты понимаешь, ради чего живёшь, у тебя появляются силы двигаться дальше. И, конечно, работа очень помогла не замкнуться.

– Из-за чего произошёл пожар?

– Мы построили дом на Выборгском шоссе и прожили там три года. Когда «Динамо-ЛО» базировалось в Санкт-Петербурге, было удобно. Но потом команда вернулась в Сосновый Бор. Мне приходилось раз в три дня кататься по 100 километров. Жене было очень тяжело одной в своём доме. Мало того, что дети, так ещё снега наваливает зимой, когда я на выезде. Решили переехать на съёмную квартиру в Сосновый Бор. А свой дом, чтобы не простаивал, сдали в аренду молодой паре. Они полтора года там прожили, у них там родился малыш, и вот случился пожар. К счастью, они не пострадали. А причину пожара нам в прокуратуре до сих пор не назвали. Конечно, какое-то время сокрушались, что сдали дом, но что сделано, то сделано. Значит, так было суждено. Всё сгорело дотла. Сейчас думаем, что делать – продавать участок или попытаться накопить деньги и строиться заново.

– Волейбольный мир откликнулся, когда вы остались без дома?

– Да, многие ребята финансово помогли. Переводили многие, кого я даже не знал. Были люди, которые предлагали безвозмездно поставить двери или провести водоснабжение, когда будем заново строиться. Мир не без добрых людей. Спасибо, конечно, «Динамо-ЛО», что предоставляет съёмную квартиру.

– Вы выкладывали видео, на которых играете на гитаре и поёте на улице. Почему решили стать уличным музыкантом?

– Для меня это был один из способов преодолеть грусть в душе. Я в музыкальную школу не ходил, учился сам потихоньку, начиная с 2008 года. Где-то в апреле, когда закончился сезон, купил комбик, достал гитару и начал играть в свободное время. Составил список песен, которые мне нравятся и начал их разучивать. Когда их набралось штук пятьдесят, решил что хочу попробовать поиграть для других. Конечно, сначала был мандраж. Думал, а вдруг помидорами закидают? Но я вышел, начал играть. Народ начал подтягиваться. Под конец лета один мой друг говорит: «Чего ты играешь, где попало? Пошли с кафешкой договоримся по дороге на залив, там самый большой поток людей». В итоге один-два раза в недельку выходил по вечерам. Людям тоже это по приколу оказалось, да и мне после этого легче становилось.

– Какие ваши любимые песни для исполнения?

– Репертуар у меня на самом деле своеобразный. Очень люблю творчество Владимира Котлярова и Ивана Алексеева (Noize MC). «Я так соскучился», «Ритуалы» «Выдыхай» могу сыграть по несколько раз за вечер. На самом деле сейчас уже могу исполнить больше ста песен, всегда открыт для новых композиций. Из последнего разучил песню группы Xolidayboy «Пожары», Женю Трофимова «Самолёты».

– Судя по социальным сетям, вы активно следите за футболом?

– Да, футбол обожаю. Но только европейский – Италия, Англия, еврокубки. Часто в команде обсуждаем различные матчи с ребятами. Тёма Довгань, Костя Тюшкевич также активно следят за футболом. Частенько заключаем пари между собой. Российский футбол не могу смотреть из-за низкого качества. Болею за туринский «Ювентус». Надеюсь, что в ближайшем будущем они всё-таки выиграют Лигу чемпионов.

– Какие у вас ещё есть хобби?

– Баня. Её тоже обожаю, могу много о ней говорить. В ней отдыхаю и телом, и душой. У меня даже есть два сертификата по банному мастерству. Так что ребят из команды парит настоящий профи (смеётся). В своё время специально прошёл курсы пармастера. Сначала «Технику свободного веника» у Дмитрия Добровольского. Кто любит баню – это самое то. Там три дня по восемь часов, начиная с того, как правильно веник вязать и заканчивая тем, как правильно парить, чтобы не навредить своему здоровью. Потом ещё был курс «Домашний банщик» у Ивана Бояринцева. Это уже был онлайн курс. Баня – это целое искусство, нюансов очень много, как и в любом благодарном деле.

– Некоторые любят поддать в бане не только жару, но алкогольных напитков.

– Этого категорически нельзя делать. Во время самой бани, во время парения лучше всего пить простую чистую воду. Можно с лимоном и мятой – вкусно и полезно. Кто-то предпочитает чай – это тоже хороший вариант. Но лично я горячее пить в бане не могу. Уже после самой бани можно выпить кружку пива – это каждый сам решает.

– О чём вы мечтаете?

– Понятно, что у нашей большой семьи есть важные цели, которых нужно достичь. Но если прямо мечта, то съездить с сыновьями на чемпионат мира по футболу-2030. Его матчи пройдут на трёх континентах. Я бы хотел попасть на матчи в Испании. Вторая мечта – когда-нибудь поработать в Италии, откуда к нам пришла статистика и аналитика. Я немного знаю итальянский язык, думаю, не затеряюсь там. Ну а если о материальном, то мечтаю построить свой небольшой банный комплекс, где буду принимать гостей, дарить им позитивные эмоции и здоровье.

Досье «БО Спорт»
Антон ЛУКИН
Тренер-аналитик «Динамо-ЛО»
Дата рождения: 2 февраля 1991 года
Место рождения: Великий Новгород
Игровая карьера: «Динамо-ТТГ-2» (Казань) – 2006/07; «Динамо-ЛО-2» (Сосновый Бор) – 2007–2009; «Динамо-ЛО» – 2009–2011.
Тренерская карьера: «Динамо-ЛО» (статистик) – 2011–2020, сборная России U19 (2021), «Динамо-ЛО» (аналитик) – с сезона 2020/21.