Александр Попов: «У нас думают, куда отправить побольше финансов, чтобы оттуда что-то «нарисовалось»

Четырехкратный олимпийский чемпион по плаванию Александр Попов пребывал в Казань на чемпионат мира в нескольких ипостасях. Он и почетный гость, и руководитель физкультурно-спортивного общества «Локомотив», и член Международного олимпийского комитета. Помимо встреч в Казани, связанных с этими родами деятельности, он пообщался с тренерами, любителями спорта и плавания, на которой побывал и корреспондент спортивной редакции «БИЗНЕС Online». Попов рассказал об основных этапах его карьеры и жизни.

О ТУРНИРЕ В РОДНОМ ЕКАТЕРИНБУРГЕ

В Екатеринбурге мы проводим турнир, в котором участвуют юниоры 14 — 15 лет, и из выступающих на нем участников 95 процентов не умеют правильно плавать. Потому, что в самом начале их не научили правильно держаться на воде: ребенок должен лежать на поверхности, сохраняя необходимый баланс. Уже потом к имеющемуся балансу надо «прицеплять» движения руками и ногами. Там же мы проводим открытую тренировку для детей. Никто ничего не умеет, абсолютно ноль. Даешь какое-то упражнение, начинается соревнование. Говоришь им: «Ребята, тренировка нужна для того, чтобы оттачивать свое мастерство». И даем такое упражнение — кто медленнее всех проплывет 50 метров. А это и есть необходимый баланс, без него ты просто тонешь. Кто не умеет плавать, тот ломится вперед. А ты должен плыть медленно, как, к примеру, крутится колесо обозрения, оно же не падает, верно? Потому, что соблюдает баланс. Если у ребенка нет правильной техники при медленном плавании, то при быстром плавании он не удержит никакую технику. И увеличивая скорость, пловец не должен снижать амплитуду. Это как машина, чье колесо крутится на разных скоростях, но всегда с одним радиусом. Не факт, что увеличивая количество гребков, мы будем увеличивать скорость. Возможно, тем самым, мы будем увеличивать лобовое сопротивление.

У Джонни Вайсмюллера спросили: «В чем заключается секрет спринтера?», и он ответил: «В умении расслабиться на высокой скорости». А это мастерство приходит с дистанционным плаванием. Хочешь быстро плыть сотку — плыви по тысяче с неоднократным повторением. Для чего? Для того, чтобы отточить технику на усталость, и тут тренеру необходимо, чтобы техника спортсмена не развалилась на фоне этой усталости, подсказывать, указывать на ошибки, и постепенно у спортсмена выработается необходимый навык. На усталости ему необходимо расслабиться, необходимо растянуться, чтобы продлить свое движение. Потому что в спринте побеждает тот, кто правильно отработает последние 25 метров дистанции, когда наступает усталость, когда у тебя все мышцы сократились, сморщились, а необходимо повышать темп. Тут есть опасность просто «встать», тогда человеку и поможет то ощущение, когда он плыл пять километров, и последние полтора преодолевал буквально «на рогах». И тут ты можешь опередить тех, кто быстрее начал, а последние метры начал «вертикалочку играть».

О БОЛЬШИХ ОБЪЕМАХ НА ТРЕНИРОВКАХ

В тренировках надо плавать большие объемы. Если их не делать, то и спортивная карьера окажется такой же короткой, как и эти объемы. Потому, что не хватит резервов организма, которых необходимо постоянно подключать и задействовать. Для того, чтобы произвести физиологический сдвиг или обрести второе дыхание, как принято выражаться, надо плавать большие объемы. Сейчас австралийцы ушли от больших, начав работать с высокой интенсивностью. Они так плывут три-четыре километра за тренировку. Думаю, что спортсмен с такой работой может рассчитывать на два года спортивной карьеры, это максимум. Сколько у них проплавал Джеймс Магнусен? (Чемпион мира, и серебряный призер Олимпиады-2012 года, не приехал в Казань из-за травмы. Пока длительность его карьеры в спорте высоких достижений составляет три года, с 2011 по 2014-й, — ред.").

ОБ УНИКАЛЬНОСТИ СПОРТА

В чем главная особенность спорта? Он приучает все делать с первого раза. Мне вспоминается 1991 год, когда семикратный олимпийский чемпион из США Марк Спитц организовал кампанию «Марк Спитц возвращается», он хотел отобраться в олимпийскую команду, которая соревновалась в Барселоне. Тогда он сказал, что лучше стать олимпийским чемпионом в 20 лет, чем в 24. У нас вторых попыток не бывает. Точнее, они могут быть, но появятся через два года, если речь идет о чемпионатах мира или даже через четыре года, памятуя об Олимпиадах. А могут и не появиться. Тогда зачем их ждать? Чем сейчас занимается молодежь? Сидит в соцсетях, ходит в ночные клубы, осваивает гаджеты и так далее. Но техника движется вперед. Кто бы мог подумать, что появится мобильная связь, что нынешние аппараты сменят те громоздкие трубки, которые мы раньше таскали с собой? А еще через пять лет техника сделает еще несколько шагов вперед, так что это может подождать. А спорт ждать не может, он здесь и сейчас. Если ты сегодня не рванешь, то потом свой поезд уже не догонишь. И ты это поймешь, сидя у компьютера в очках с огромными диоптриями и со скрюченной осанкой.

Я могу свой пример привести, когда папа спросил у меня лет в 12−13 о дальнейшей моей судьбе. Предложил поменять ориентиры, заняться учебой. На что я ему ответил, не знаю, откуда у меня слова такие взялись: «Папа, зачем сворачивать с пути, когда его половина уже пройдена»?

О НЫНЕШНИХ ПРОБЛЕМАХ РОССИЙСКОГО ПЛАВАНИЯ

Буквально вчера разговаривал с Еленой Вайцеховской — олимпийской чемпионкой по прыжкам в воду, известной сейчас журналисткой. И я вспоминал о ее отце Сергее Михайловиче, который пришел в сборную СССР в очень нелегкие времена, когда она переживала спад. Он пришел и привел за собой группу тренеров: Бориса Зенова, Алексея Красикова, Генриха Яроцкого, и сборная в итоге вернулась в число лидеров мирового плавания. В 90-е годы в сборной появился Геннадий Турецкий, который также является воспитанником Вайцеховского, начал работать Виктор Авдиенко, также трудившийся под руководством Сергея Михайловича. Была школа Вайцеховского.

Нужна школа. Вот примеры: Франция в 80-е годы была в пятерке мирового плавания, там были Стефан Карон, Франк Эспозито, Катрин Плевински. Они ушли, и у Франции случился провал. Федерация вложилась в тренеров, они начали работать, и сейчас виден результат этой работы. В Австралии тоже было не ахти с плаванием. И после Олимпиады в Барселоне 1992 года главный тренер сборной Дон Тэлбот, «осмотрел поляну» и пригласил работать под свое руководство Турецкого, тренеров из Англии, Канады. И эта группа стала менять все в местном плавании. Как результат — Ян Торп, Майкл Клим, Грэнт Хаккет и так далее. Все, кто выигрывал на домашней Олимпиаде-2000. Нынешний подъем англичан тоже связан с тем, что федерация вложилась в тренеров, но они не успели дать результат к домашней Олимпиаде. Зато мы его видим сейчас в лице медалей Адами Пити, Джеймса Гая. Сразу после Олимпиады в Пекине англичане серьезно вложились в свое плавание, привлекая в него средства от лотереи, сформировали тренерскую группу из сильнейших наставников. Когда такое было, чтобы они завоевывали столько медалей, как здесь в Казани? Когда я плавал, мы англичан за серьезных соперников не считали, там только одиночки-уникумы могли появляться. А сейчас целая россыпь талантов. И это результат тренерской работы.

А что у нас? У нас руководство размышляет — куда отправить побольше финансов, чтобы и мне оттуда что-то «нарисовалось». Да побольше. И все деньги идут в Волгоград, под какую-то там программу «Умею плавать», что ли («Я стану чемпионом!», — ред.). Почему-то ни одного чемпиона из этой программы не вышло.

О РАБОТЕ С ГЕННАДИЕМ ТУРЕЦКИМ

Я попал в группу к Геннадию Геннадьевичу Турецкому в тот момент, когда он уже обладал определенным опытом и знаниями. Но и тренер может развиваться вместе с учениками. Это сейчас самая главная проблема всех российских видов спорта. Чтобы не быть голословным, недавно разговаривал с главным тренером сборной страны по легкой атлетике Юрой Борзаковским, и он говорит, что ситуация один в один. Проблема везде одна и та же — тренерские кадры. Тренер должен формировать для ученика правильность навыков. Вот, к примеру, есть алмаз. Его нашел один человек, огранил второй, оценил третий. А у нас в этой цепочке не задействован никто: ни первый, ни второй, ни третий. И это уже становится системой, и вы не представляете, какое сопротивление мы испытываем со стороны федерации. Я уже говорил о турнире, который проходит в Екатеринбурге, так федерация рассказывает тренерам: «Там работают против нас, вы туда не ездите».

Должно быть взаимопонимание с тренером. Турецкий каждого из нас, а нас было пятеро в его группе, видел насквозь. Как и мы его, я начинал работать в бассейне, где его не было, и чувствовал, как он заходит. Как пример взаимопонимания — я пашу на сборах, мне тяжело, тяжело так, что пломбы из зубов выпадают, и тут тренер говорит: «Езжай на море». Я недоуменно: «А как же дальше работать?» Он мне: «Если мы продолжим работу сейчас, то у тебя произойдет срыв. И нам придется всю работу начинать заново».

В нашей бригаде была шикарнейшая обстановка. Причем так получается, что мы знакомы и дружим даже с теми, кто занимался у Турецкого до нас. Вот как-то мы разговорились с бывшим пловцом, и он рассказал о том, как Геннадий Геннадьевич сказал ему, что в спорте у него не пойдет. Жизнь так распорядилась, что он пошел в мореходное училище, потом работал по этой стезе, и, в конце концов, создал серьезный бизнес. И мы сидели года три назад, он говорит: «Знаешь, я настолько Генычу благодарен за то, что он меня правильно зарядил на жизнь. А секрет в том, что Турецкий, прежде чем сказать тебе что-то, два дня думал. Либо думал три дня, ничего тебе не говорил сам, давая возможность додуматься самому.

О НЕРЕАЛИЗОВАННОМ ЖЕЛАНИИ УЙТИ ИЗ СПОРТА

Было ли у меня желание уйти из спорта? Да, что-то такое было, после того, как я выиграл вторую Олимпиаду в 1996 году. Это было даже желание не уйти, а просто ничего не делать. Ни в зал идти не хотелось, ни в бассейн. И нужно преодолеть это не желание, четыре-пять дней тренируясь через не могу, а потом желание возвращается. У тебя все начинает получаться, оттого тебе становится весело, это состояние я и назвал бы вторым дыханием.

Кстати, на той Олимпиаде в Атланте был момент, когда действующий президент США Билл Клинтон первым встал на трибунах под российский гимн, и последним сел, аплодируя на церемонии награждения победителей и призеров на дистанции 100 метров (Тогда Попов стал чемпионом, обыграв американскую надежду на «сотке» Гэри Холла, — ред.).

ОБ ЭКСПЕРИМЕНТАХ В ПЛАВАНИИ

Был такой серьезный исследователь в спорте Клаус Рудольф из Германии. Его сын Нильс Рудольф был очень сильным пловцом в начале 90-х, а отец занимался исследованиями в области плавания. Он говорил нам с Турецким, разбирая всю ситуацию у монитора по поводу особенностей плавания.

— Вот смотри, твой пловец уходит под волну, чтобы использовать выталкивающую силу воды и поймать более высокую скорость на выходе. Гена, откуда вы это взяли?

Турецкий на него посмотрел так недоуменно… Хотя Геннадий Геннадьевич в таких вещах смыслит, у него отец занимался разработкой систем, занимающихся поиском подводных лодок в океанах и морях. И у Турецкого с физикой и математикой все на «будьте любезны». Но он опешил от слов Рудольфа, потом мне позвонил и спрашивает: «А ты почему начал применять это движение?» Что я мог ответить? Путем эксперимента к этому пришел. Причем такие мелкие нюансы позволяют потом выигрывать крупнейшие соревнования.

Чтобы не быть голословным: я так выиграл чемпионат мира в 2003 году. Через десять лет встретились с моим тогдашним соперником Питером ван ден Хогенбандом из Голландии в той же Барселоне на чемпионате мира как почетные гости. Я ему говорю: «Питер, помнишь, как я у тебя выиграл?» А мы плыли с ним в финале на четвертой и пятой дорожках. Там дорожки были непонятные, они и волны не тормозили, и вообще непонятно для чего они были в бассейне. Я начал экспериментировать с поворотом еще на предварительном заплыве. Тогда я на разминке почувствовал, что волн многовато, дорожки их не сдерживали. И понял, что после того, как мы сделаем поворот, волны будут ходить по бассейну туда-сюда. Тогда я немного удлинил выход из воды в предварительном заплыве. Не хватило — поймал две волны. В полуфинале еще дольше проплыл под водой, и все-таки одну волну поймал на выходе. Думаю, сколько же нужно нырять? И в финале проплыл под водой еще дальше, в результате на выходе я сразу поймал скорость, а Питер — волну. И на дистанции 75 метров я выигрывал у него уже пол-корпуса. Все! Казалось бы, мелочь, а на самом деле она определила разницу между «серебром» и «золотом».

О НЕЖЕЛАНИИ СТАРТОВАТЬ В «МАСТЕРС»

Меня частенько спрашивают, не хочу ли я принять участие в ветеранских соревнованиях. Нет. Я своих сверстников обыгрывал еще в молодости, вы представляете — сколько крови им попортил тогда? И заявляться сейчас, когда они тренируются, выступают, чтобы быть в тонусе, чтобы стать чемпионами мира среди ветеранов… Мне этого не надо. Для кого существует ветеранское движение? Это люди, которые возвращаются в спорт, потому, что них есть ощущение того, что что-то не доделал. Вот они и возвращаются, чтобы доделать. Эту возможность нельзя отбрасывать, но всему свое время. Лично мне это не нужно, я этим уже «наелся». И сейчас вообще не плаваю. С периодичностью раз в три месяца прыгаю в воду, проплываю метров двести и понимаю, что мне еще нужно время, чтобы соскучиться по воде.

О СВОЕЙ НЫНЕШНЕЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

До последнего времени я возглавлял спортивное общество «Локомотив», которое занимается популяризацией спортивного движения среди железнодорожников и членов их семей. Занимался проблемами спортсменов высокого уровня, которые защищают цвета нашего общества. Но сейчас так случилось, что деятельность клуба заканчивается.

У меня останется та сфера деятельности, которой занимался параллельно с работой в «Локомотиве». Это работа в Международном олимпийском комитете и международной федерации плавания. Плюс у меня есть компания, которая занимается плавательными бассейнами. Бывает так, что я ухожу, когда дети еще спят, а возвращаюсь, когда уже спят, и они начинают интересоваться у мамы, куда папа уехал. Поэтому целиком и полностью я занимаюсь детьми только во время совместного отпуска.

Читайте также:

Девушка дня. Саша Турецки — пловчиха сборной Швейцарии

Юлия Ефимова: «Саша Попов был готов прийти к нам президентом федерации плавания»

Владимир Сальников: «Меня не волнует, что Россия не завоевала много медалей»