«Каждый матч мы цапались со Знарком». История казанского арбитра, работавшего на Олимпиаде и ЧМ

Интервью с Валерием Бокаревым.

Из года в год Татарстан выпускает большое количество хоккеистов, но что насчёт арбитров? Лучшим примером, как от городских соревнований дорасти до Олимпиады показал Валерий Бокарев. Его карьера необычна: он не состоялся как хоккеист, пошёл работать электриком и тут же приобщился к судейству. Оно и стала призванием для казанца: Бокарев съездил на Олимпиаду 1994 года, отсудил три чемпионата мира и 14 лет был в статусе судьи международной категории. 

В интервью «БИЗНЕС Online» Бокарев вспомнил, как ездил на Олимпийские игры, рассказал об иностранцах в локаутный сезон и оценил уровень судейства в КХЛ.

«Хоккеисты отыграют 30 секунд и побегут меняться, мы весь матч на ногах»

– Валерий Иванович, вас можно назвать одним из самых опытных и именитых российских судей. Вы продолжаете работать?

– Вообще нам разрешается судить до 50-ти лет, а после выходишь на формальную пенсию. Но у меня был руководитель судейства в Приволжском федеральном округе Андрей Васильевич Костюк, который сказал: «Пока есть желание и возможность судить, продолжай это делать». Так что до 60 лет я продолжил свою работу, на протяжении всего этого времени у меня было желание заниматься этим делом. 

Однако со временем возможности становится всё меньше. Всё-таки мы не молодеем, а у детей нужно бегать от ворот до ворот. Их же судит один главный арбитр. Так что два года назад, когда мне исполнилось 60 лет, я закончил судить детские соревнования Если же работают два главных, то судить можно долго. Например, на детских финалах работают по двое, но это только в финалах. Иногда приглашают и на них.

– Но ветеранов вы судить продолжаете…

– Да, всё верно. Там работают два главных арбитра. 

– Тяжело было расставаться с судейством в одного главного арбитра?

–Дело всё в том, что двойное судейство ввели с появлением КХЛ в 2008 году. А я закончил судить высшие соревнования в 2007, когда ещё не было двух главных, был один главный и два линейных. Поэтому нынешним арбитрам намного проще, чем было нам. Мы бегали от ворот до ворот, за всеми нужно было успевать. Это же хоккеисты отыграют 30 секунд смены и бегут меняться, а арбитрам приходится быть на ногах всё время матча.

Помню времена, когда между двумя матчами плей-офф не было выходного, и одним и тем же бригадам приходилось судить два дня подряд. Была однажды серия между ярославским «Торпедо»  и омским «Авангардом». В тех играх всё дошло до овертайма, буллитов – обе я провёл на износ. После второго матча сил почти не осталось, хотя очень готовился к этим играм. 

 – Как готовились к большим турнирам?

– Это ты делаешь круглый год и везде. Например, так было перед чемпионатом мира 1993 года. Едешь судить, допустим, в Челябинск, живешь на базе команды, бегаешь там, делаешь упражнения. Так что в Германию на чемпионат мира я приехал в идеальной форме. На том турнире судил сборную Германии на предварительных соревнованиях, а потом она на наших попала и вылетела. 

Судейство требует отличной физической подготовки. Без неё на льду будет непросто. У нас, арбитров, как такого отпуска не существует. Сезон заканчивается, недельку мы отдыхаем и тут же начинаем готовиться к следующему. Это же каждый день нужно держать себя в форме: просыпаешься утром, идёшь на Центральный стадион, бегаешь по кругу, в футбол поиграешь, тест Купера (для оценки отлично мужчина в возрасте 20–29 лет должен 12 минут пробежать 2800 метров – ред.) выполнишь, идёшь на лёд готовиться. 

– Чем в основном занимаетесь, когда нет судейской работы?

– Я живу в деревне, у меня там занятий предостаточно. На рыбалку схожу, в огороде что-нибудь поделаю, потом передохну. В этом деле лучше тоже не перенапрягаться, здоровье-то одно, его не купишь. 

«Нам платили копейки, не то, что сейчас»

– Как вы пришли к тому, что станете судьёй?

– Когда начинал, не мог предвидеть, что всю жизнь отдам судейству. Когда я работал на заводе «Теплоконтроль», играл в хоккей в заводской команде. Однажды меня судья Юрий Павлович Афанасьев, который работал на стадионе, попросил помочь отсудить матч. Так и началась с чемпионата города моя судейская карьера. Судейской школы тогда никакой не было, курсов тоже. Всё делаешь самостоятельно.

– Как это происходило?

– Приходишь на хоккей, смотришь, как люди судят, и учишься этому. Старшие товарищи подсказывали, как и что лучше делать. 

– Кто больше всего помогал вам?

– Помогали мне старшие товарищи: Юрий Павлович Афанасьев, Николай Михайлович Блинов, Леонид Андреевич Ефремов. В Москве был Андрей Сергеевич Захаров, который помог мне подняться по судейской лестнице. Большое им спасибо за помощь. Каждого, кто был меня опытнее, я старался слушать, от каждого что-то впитывать. Так я проходил своё учение и в один момент в 1981 году попал на судейские сборы. 

– Какие особенности скрывает в себе судейская работа?

– Много интересных деталей. В 1992-м хотели дать российским арбитрам статус профессионала. Тогда смотрели на НХЛ, оттуда это шло. Один год это практиковалось: у меня в трудовой книжке даже запись есть, что я главный судья Межнациональной хоккейной лиги. Но через год всё развалилось, ибо юристы сказали, что такой профессии, как судья по хоккею, не существует.

Официально зарплаты за судейство не полагалось, но деньги за игры всё равно платили: сколько отсудил, столько получил. Нам платили копейки, не то, что сейчас. Поэтому в судьи сейчас идут многие. Если ты куда-то высоко поднялся, то можешь спокойно жить на эти деньги. Параллельно с этим ты нигде не работаешь. Нам в те времена вместе с этим приходилось и работать где-то.

«Чтобы с периферии куда-то попасть, нужно по уровню быть выше москвичей»

– Можете вспомнить свой  первый матч в чемпионате СССР?

– Мой первый матч у меня не состоялся. Я приехал в Новосибирск, где местная команда «Сибирь» должна была играть со «Спартаком». Тогда игроки московские игроки массово заболели и матч отменили. Следующую игру мне дали в Риге. Это был 1983 год, когда я попал в высшую лигу. 

Кстати, моя судейская карьера прошла по маршруту: класс Б – вторая лига – высшая лига. Первую лигу я перескочил, так получилось. Мне помог Андрей Сергеевич Захаров, который работал в спорткомитете России. Ведь как наша работа устроена: чтобы куда-то попасть, должен быть толчок. Мало того, что ты что-то умеешь, нужно, чтобы тебя кто-то рекомендовал. Сейчас то же самое: есть арбитры, которые хорошо судят, но без рекомендации они никуда не попадут. Они должны быть всегда на глазах.

Это, кстати, не относится к Москве. Там все арбитры на виду, их очень много. В СССР один чиновник сказал, что мы одной Москвой можем закрыть все соревнования. Но ведь раньше не могло быть такого, чтобы москвич судил московские команды. Это сейчас профессиональные судьи, которые сидят на контрактах, мы же были любителями. Поэтому москвичам приходилось судить на периферии, а нас, периферийных, постоянно в столицу посылали. Там первые лица приходили на матч, такая психологическая нагрузка на судей шла. 

– В Москве сложнее всего было судить?

– В Москве сложно, но в Питере ещё сложнее. Раньше на всех матчах была комиссия, которые оценивали работу судьи. В Санкт-Петербурге почти невозможно было получить высшую оценку. Такая комиссия была, постоянно что-то у тебя находила. 

Мне, слава Богу, везло там, плохих оценок не было. Да и вообще мне в судействе очень везло. Я попал в нужное время в нужное место. В Москве не хватало хороших главных судей. Я ведь с 1983-го работал линейным, а в 1989-м перешёл на работу главным. Тогда московское руководство мне сказало: «Линейных судей у нас много, а главных мало. Поэтому ты либо заканчиваешь, либо переходишь в главные». Получилось, что меня насильно перевели в главные. Но не было такого, что меня взяли и бросили в новую работу. Нет, плавно подводили через другие лиги. За это спасибо Андрею Сергеевичу Захарову. 

– На региональных арбитров смотрит только во вторую очередь?

– Есть такое. Московских судей больше, потому что Москва всегда на виду. Чтобы попасть в тот же КХЛ, некоторым арбитрам приходилось переезжать в столицу и становиться её жителями. С периферии попасть куда-то очень сложно, для этого нужно быть по уровню судейства выше москвичей.

«У меня были планы играть в «Рубине»

– Каким вы были игроком?

– Из заводской меня взял в молодёжку СК им. Урицкого Владимир Георгиевич Крюков. Там я провёл два года, но, когда пришло время переходить в команду мастеров, чего-то не хватило. Но если не получилась карьера игрока, можно пойти в судейство, чтобы остаться в хоккее. Опять же: в судействе себя тоже нужно проявить, попасть в струю. Подготовка должна быть не меньше, чем у хоккеистов. 

– Хотели сделать большую игровую карьеру?

– Конечно, хотел. Но хотеть – это одно, а сделать всё на деле – совсем другое. Я ведь и футболистом хотел большим стать: летом в футбол играл, зимой – в хоккей. У меня были планы в «Рубине» играть, даже на просмотр попал, но меня не выбрали. 

– Те два года, когда вы были в СК им. Урицкого, команду тренировали Андреев и Васильев. У вас был с ними разговор касательно вашего будущего?

– Нет, тогда на меня внимания не обратили. Когда я был в молодежке, играл в защите, у меня была кличка Стена. Пройти меня было сложно, но карьера не сложилась. Зато с Васильевым и Андреевым потом много общался как судья.

Все те матчи проходили во дворце спорта. Это наш родной дворец, тот, который новый («Татнефть Арена» – ред.), это совсем не то. Здесь всё начиналось, здесь, можно сказать, прошла вся моя жизнь. Когда играли юноши, нам приходилось порой судить игры до 12 ночи, а в 6 утра начинались новые игры. Мы спали в судейской. Тогда мало было судей, их не хватало. 

– Ваш пример показывает, что можно стать большим арбитром, не имея большой игровой карьеры.

– Можно, конечно. Вайсфельд же не играл в хоккей и стал арбитром, скаутом, генеральным менеджером. 

«Мой английский на уровне: Do you speak English?

– На «Теплоконтроле» вы работали электриком. Почему именно им?

– Когда я окончил школу, то, естественно, у меня не было профессии. Пришел на завод, мне там говорят: «Будешь электриком». Согласился. Начал с ученика, затем начал получать категории, дошёл до шестой. Работу совмещал с судейством.

– Сейчас всю электрику сами дома делаете?

– Естественно. Два пальца воткнуть в розетку – это без проблем (смеётся). 

– Как вы выучили английский язык?

– Он у меня на уровне Do you speak English? Yes, I do. Судейские термины на английском все знал. Так что на чемпионатах мира проблем я не испытывал, старался совершенствовать язык в общении с иностранными судьями. 

 – И, выучив английский, вы отправились судить чемпионат мира…

 – Сначала в 1991 году я съездил с олимпийской сборной в Канаду на товарищеские игры. Потом отсудил чемпионаты мира 1992 года и 1993 -го. Также поработал на Олимпиаде-1994, а затем появился москвич Леонид Вайсфельд. У него был полный порядок со знанием языка и высокий уровень судейства и на чемпионаты мира стал ездить он. Несмотря на это, я продолжал судить международные соревнования уровнем пониже – Кубок европейских чемпионов, Приз «Известий» и другие. 

В 1998 году я отсудил последний чемпионат мира. Тогда мне повезло: Вайсфельд поехал на Олимпиаду в Нагано, а мне достался чемпионат мира. Всё дело в том, что в один год не разрешалось судить эти турниры. 

 – А шанс попасть в Нагано у вас был?

 – Нет, не было такого шанса. Я ездил в 1994-м в Лиллехаммер, мне этого хватило сполна. Мы тогда от Казани с Серёгой Абрамовым были: он как игрок, я как арбитр. 

 – Когда узнали, что поедете на Олимпиаду?

– Я отсудил чемпионат мира и осенью мне сказали, что я еду на Олимпиаду. Готовился я каждый день: кроссы, лёд, занятия в зале, отжимания и прочее. Также у нас есть свои судейские упражнения, которые нужно делать, чтобы поддерживать себя в форме. 

– Когда было свободное время на Олимпиаде, то успевали по городу прогуляться?

 – А где там гулять-то. Это даже не городок, а маленькая деревня. Зато ледовый дворец у них был красивый: прорубили скалу и прямо в ней построили. Но в свободное время у нас – что хочешь, то и делай. Нас никто не ограничивал. Помню, что вкусную рыбу там ел.

– На чемпионате мира 1992 года вы отсудили три матча, а на том же турнире через год – восемь. Почему?

– Первый чемпионат мира для арбитра – только три матча и все они только на групповом этапе. Всё дело в том, что тебя не знает международная федерация. После одного турнира она оценивает твою работу и после может дать больше матчей. В следующем году я и плей-офф судил и матч за третье место мне достался. Мог быть и за первое, но тогда Россия в финал вышла, мне его по понятным причинам не дали. 

Также, если ты хорошо судишь международные соревнования, то тебя могут вызвать на большие турниры напрямую. То есть не через федерацию России, как это обычно бывает. Даже доходит до того, что наши говорят «нет», а международники могут настоять. Но для этого нужно хорошо судить и запомниться. Сделать это удаётся не всем. Но всё равно рекомендация идёт от федерации России, каждый раз ведь приходится получать лицензию. Её дают на год. Это одно из больших отличий от футбола: там лицензия даётся пожизненно. У нас каждый год подтверждаешь свой уровень и получаешь лицензию. 

«В сезоне 2004/2005 иностранцы просто пережидали локаут»

– В 90-е годы у ФХР была война с ИИХФ, доходило даже до снятия членства нашей федерации. Сказалось ли это на вашей работе?

– С международной федерацией проблем никаких не было. Советские и российские судьи всегда вызывались, в отличие от нынешних времён. В прошлом году один из лучших арбитров КХЛ Роман Гофман уехал жить в Германию. Думаю, чтобы получать международные игры. Потому что, если сейчас ты работаешь в России, то дороги в международные соревнования у тебя нет. 

– В своей карьере вы успели поработать в экзотических странах?

– Помню, в Китае как-то судил, когда хоккея там практически не было. С Кореей –аналогичная ситуация. Часто такое случалось, что ездил судить в тех странах, где хоккея толком-то и не было. Просто они вошли в международную федерацию и начали своё развитие. Конечно, уровень хоккея там не тот, который должен быть. Если ты живёшь в ЮАР, то какой там может быть хоккей? Но, представляете, и в этой стране играли, а наши судьи ездили туда работать. У них спрашивали: «Что вы там видели?» «Да так, груши, яблоки», – следовал ответ (смеётся).

– Не обидно, что Кубок мира – одно из крупнейших мировых соревнований, судят только американцы, но не европейцы?

– Кубок мира – это отдельная история. Туда почти никто не попадал, в основном брали арбитров из НХЛ. Из СССР туда ездили Юрий Карандин, Михаил Галиновский, Виктор Домбровский – все они из старшего поколения. Им удалось съездить на Кубок мира, моему поколению – нет. 

При этом матчи с участием команд НХЛ я тоже судил. В те времена они приезжали играть в Россию, было это перед началом сезона. Тогда я судил те матчи как линейный. В 1987 году в Москве сыграли «Спартак» и «Вашингтон». В Риге на аналогичном матче удалось поработать. 

– Вам досталось много матчей в локаутный сезон 2004/2005. Какими в вашем представлении оказались иностранцы?

– Я так понял, что они сюда приехали и не полностью здесь выкладывались. Они просто пережидали локаут. Главное для них было – это вернуться в НХЛ. В «Ак Барсе» какую команду собрали, а что толку-то? Они ничего не показали. Зато посмотрите на 1998 год, когда играли своими и стали чемпионами. Иностранцы, которые сюда приезжают, необязательно все великие. Они приезжают сюда заработать. 

Состав на 50 млн, Ковальчук и вылет в первом раунде. «Ак Барс» уже собирал суперкоманду, но получилось не очень

«Если Разин чем-то недоволен, то будет бегать за тобой и терроризировать»

– Какие, по вашему мнению, должны быть главные качества хорошего арбитра?

– Первое – это катание, без него никак. В футболе можно бегать, это все умеют, а кататься – не все. Второе – знание правил. Плохо знаешь правила – судьи из тебя не выйдет. Их нужно назубок знать, потому что в наше время многие тренеры и игроки знают правила. Третье – хорошая физическая подготовка. Четвертое – психологическая устойчивость. Если ты морально не готов, то любой хоккеист или тренер сможет на тебя воздействовать, такого быть не должно. Сейчас в этом плане всё гораздо проще: нельзя критиковать судью. В наше время мы с тренерами и игроками ругались, чтобы отстоять своё решение. Сейчас попробуй тренер или игрок что-то сказать плохое про судью на пресс-конференции или на поле, его сразу же оштрафуют. 

Вместе с этим должно быть желание. Без него судейской карьеры никак не выйдет. Также твои возможности должны совпасть с твоими желаниями. По-другому никак. 

– В нынешней КХЛ больше всего с судьями общается Радулов. А кто в ваше время чаще всего к вам подъезжал?

– Олег Знарок. Тогда он был капитаном. Мне так везло, что часто попадались матчи с его участием, каждую игру цапались. Может, по-доброму, но постоянно с ним выясняли отношения. С Андреем Разиным проблемы были: у него хромала дисциплина. Если он чем-то недоволен, то это просто беда. Он постоянно будет за тобой бегать и постоянно терроризировать. Когда я начинал судить, то все великие – Мальцев, Якушев – спокойными были. После этого пришло новое поколение и сразу же поменялось отношение к судьям. 

– Как арбитры должны реагировать на высказывания в их сторону?

 – Если начинаются оскорбления, то у нас правила есть, там всё указано. Сначала даёшь две минуты. Продолжает и после этого – даёшь десять. Если он не умолкает и после этих мер, то приходится и 20, то есть удаление до конца матча. Но я думаю, что адекватный хоккеист быстро остановится. Кому это нужно – так команду подставлять. Можно в некоторых случаях и без удалений обойтись. Начинает он с тобой спорить, стараешься его успокоить: говоришь, что вы не правы, потому что есть правила, читайте их. 

 «Если арбитр постоянно отправляется смотреть видеопросмотры, то он вообще не нужен»

– Где в России сильнейшая судейская школа?

– В Москве. Всё сейчас идёт по направлению к столице. У нас в Татарстане тоже при федерации были курсы, мы готовили судей. Приходило по 40–50 человек. Сейчас у нас при Поволжской академии спорта создана школа судей. Там делают разборы игр, учатся этому делу. 

Помню, был хоккеист Антон Лаврентьев, он так не любил судей. А когда завершил игровую карьеру, сам стал арбитром. Сейчас работает главным судьёй в КХЛ. 

– В НБА судьи часто не замечают нарушение правил у игроков: если красиво, то по правилам. В хоккее такое возможно?

– Да тоже что-то в этом роде есть: можно так игру повернуть, можно в другую сторону. Однако сейчас хоккей очень жёсткий, постоянно все сталкиваются, ругаются. Если это запустить, то ничего хорошего не будет. Хотя сейчас у судей очень много различных новшеств: одни видеоповторы чего только стоят. Они не только наличие гола могут посмотреть, но и удаление. 

В наше время никакого видео не было, мы сами принимали все решения. Современным арбитрам намного проще судить: им даже не нужно определять автора заброшенной шайбы – всё за тебя сделают видеосудьи. Говорят, что скоро арбитры вообще не нужны будут, останется одна техника. При этом человеческий фактор никто не отменял: судья, что видит, то он и делает. Но, если арбитр постоянно отправляется смотреть видеопросмотры, то он вообще не нужен. Пусть отправляется смотреть кино.

– Сейчас в России хватает сильных, высококвалифицированных арбитров?

– Конечно. Всех судей, которые работают в КХЛ, можно назвать именно такими. Просто кто-то чуть сильнее, кто-то чуть слабее, но все они высшей категории. Лучшим дают судить матчи Кубка Гагарина, остальные должны стремиться к этому. 

– Семь лет назад вы давали интервью и, как оказалось, в Татарстане почти нет арбитров уровня КХЛ. За эти годы что-то изменилось?

– Сейчас есть наши представители в КХЛ. Антон Лаврентьев из Казани несколько лет работает главным арбитром, судит игры плей-офф. Двое линейных судей: Ильнур Галимов и Дмитрий Канифадин, тоже казанцы. Они в этом году работали в Нижнем Новгороде в плей-офф на серии в Западной конференции «Торпедо» –  СКА. Артем Савенков из Альметьевска был линейным в этом году на финале Кубка Гагарина. Нужно понимать, что такие матчи дают далеко не каждому. Челнинец Дмитрий Головлев в этом году судил серию между «Ак Барсом» и «Нефтехимиком». Молодые судьи, которые работают на финалах юношеских соревнований России, каждый год получают «Золотые свистки», их отмечает Федерация хоккея РФ. То есть наши судья с каждым годом всё выше и выше в профессиональном плане.

Но не будет такого, что из одного региона судит много арбитров: стараются брать из разных. Но если появляется звёздочка, то её берут на контроль, проверяют её, то есть отправляют на какие-то соревнования. Если он подтверждает свой уровень, то его поднимают выше и так далее, пока он не достигнет самого верха. Но всё это происходит за счёт инспектирования: каждый судья сам по себе не растёт, а только с помощью более опытных товарищей. 

– Как вы этот опыт передаёте более молодым коллегам?

– Федерация хоккея Республики Татарстан перед каждым сезоном проводит семинары, на которых мы вместе с работниками федерации Владимиром Ивановичем Сусловым и Андреем Воробьевым подводим итоги прошлого сезона, рассказываем об изменениях в правилах и методики судейства и тестируем по ним. Эти семинары охватывают все районы Татарстана. Ранее у нас курсы были, но сейчас их не проводят, этим занимается академия. 

Бывает, что я сижу в бригаде на детских матчах. После матча увижу арбитра, подойду, подскажу ему пару вещей. Но вообще сейчас все игры записываются на видео, а после разбираются. Подготовка судей в Татарстане сейчас поставлена на поток. Наши арбитры не варятся в собственном соку.  

– Есть ли возраст, в котором арбитр выходит на пик?

– Всё индивидуально. Можно в 20 лет выйти на пик, можно в 30, а кто-то вообще в 50 судит. В этом году лучшим арбитром КХЛ был признан Сергей Шелянин, ему 47 лет. Это наш лучший линейный сейчас. В свое время он пытался стать главным, но не вышло. Зато какую карьеру в качестве линейного сделал!