Алексей Урманов: «Работая с Липницкой, я многое для себя открыл»

В интервью «БИЗНЕС Online» тренер Алексей Урманов поделился мнением о возможных изменениях в правилах, вспомнил опыт работы с олимпийской чемпионкой Юлией Липницкой и рассказал об особенностях работы детского тренера.

«МНЕ КАЖЕТСЯ ЛОГИЧНЫМ ПОВЫСИТЬ ВОЗРАСТ ФИГУРИСТОК»

– Алексей Евгеньевич, после олимпийской победы Алины Загитовой многие эксперты заговорили, что подобную историю становления чемпионки можно повторить. Как вы считаете, можно ли сейчас взять 11 - 12-летнюю девочку, подвести на пик формы в 15 - 16 лет к старту Олимпиады, поставить  максимально сложную программу и взять «золото» в Пекине?

– Прогнозы – дело очень неблагодарное, тем более, когда они делаются вдолгую. Не просто на сезон, а на целый олимпийский цикл. За это время может очень много разного произойти, в чём мы уже могли убедиться после Сочи-2014. Но если исключить осторожность, то можно предположить, что будущая олимпийская чемпионка каталась либо в Казани на первенстве России среди участников старшего возраста, либо даже на соревнованиях более юных участниц на первенстве России младшего возраста, турнире имени легендарного тренера Станислава Жука.

– Но потенциальная чемпионка необязательно должна выигрывать уже сейчас. Та же Загитова за четыре года до олимпийского триумфа была всего лишь 17-й на юниорском первенстве России.

– Вот именно. Возвращаясь к тому, что будущая чемпионка могла соревноваться на первенстве младшего возраста. В Казани катались те, кому сейчас по 13 лет, а к Пекину-2022 года им будет по 17. Загитова выиграла Пхенчхан в 15 лет, а нынешние девочки, выступавшие по младшим юношам на турнире Жука, как раз-таки идеально подходят под этот возраст. Им сейчас по 11 лет, и вполне возможно, что на следующую Олимпиаду при существующих правилах могла бы поехать 15-летняя перспективная фигуристка. Во всяком случае, я этого не исключаю. Но все эти предположения могут натолкнуться на какие-либо изменения в правилах, разговоры о которых уже ведутся вовсю. В частности о повышении минимального возраста участниц крупных международных стартов, а именно Олимпиад, чемпионатов мира.

– Какова ваша позиция к повышению возраста?

– Наверное, это логично. Поскольку нельзя говорить о конкуренции 15-летних девочек с 25-летними или же 30-летними фигуристками. Эти изменения, будь они приняты, должны обсуждаться на конгрессе ИСУ, международной федерации конькобежного спорта, Понятно, что подобные революционные изменения, если они произойдут, должны приниматься не накануне Олимпиады, а раньше, допустим, в начале олимпийского цикла. Но, думаю, что такие изменения не произойдут, хотя повторюсь: я был бы их сторонником. 

– В интернете идёт активное обсуждение проекта возможных изменений в правилах, не касающихся возрастного ценза, а конкретно системы начисления баллов за элементы. Вы изучали эти изменения? Как они скажутся на программах ваших учениц?

– Знаете, я вам сейчас объясню разницу между теоретиками и практиками. Первые могут вести досужие разговоры о том, как скажутся изменения в программах, а вторые, как я, настолько заняты соревновательной практикой, что у них просто нет времени. Лично у моей группы так много турниров, что приходится всё время тратить на подготовку от одного старта к другому. Как только закончится сезон, появится время для постановок программ к новому сезону, так и будем детально изучать и анализировать то, что, возможно, будет принято в качестве изменений в правилах. 

– А эти изменения можно сравнивать с такими же революционными, как было 16 лет назад, когда отказались от шестибалльной системы оценок?

– Я бы не стал обсуждать вопрос, пока он не прояснится до конца. Пока мы имеем дело с определенными слухами, о которых слышали вы, слышал я. Лично я слышал, что собираются отменить надбавки за прыжки во второй части программы, которые были сильной стороной у наших фигуристок. Помимо этого, я слышал, что мужская произвольная программа будет сокращена с 4,5 минут до 4-х минут, что может привести к сокращению одного прыжкового элемента с нынешних восьми до семи. Но обсуждать этот вопрос до того, как будут официально приняты правила, я бы не стал. Могу только высказать своё мнение о мужской произвольной программе, когда, на мой взгляд, фигуристы вполне справляются с предъявляемыми им требованиями, многие прекрасно исполняют все восемь прыжковых элементов. Да, не всегда ребята прыгают безошибочно, но тем и интересен спорт, что он даёт болельщику экшн. Он предоставляет болельщикам возможность обсуждать до бесконечности эти ошибки, падения, живую человеческую борьбу.

«НЕЛЬЗЯ СКЛАДЫВАТЬ ВСЕ ЯЙЦА В ОДНУ КОРЗИНУ»

– Но с другой стороны, есть некая победная формула, которую вывели в группе Этери Тутберидзе. Прыжки во второй части программы сейчас исполняют не только Медведева и Загитова – это фирменный знак практически всех учеников группы. Что мешает остальным воспользоваться этой формулой побед?

– Наверное, другие не готовы выступать точно так же. Кто-то не готов физически, кто-то психологически не способен построить свои программы таким же образом, чтобы безошибочно исполнять все прыжковые элементы во второй части. Что касается конкретно моего видения ситуации, то я вижу композицию произвольной программы более сбалансированной. Когда этого не происходит, образно говоря, по схеме: вначале делаем три вращения, а потом семь прыжковых элементов. Мне такое не представляется полностью сбалансированной историей, и из-за этого подобные программы не выглядят в моём понимании артистически, творчески и хореографически грамотными. Я всё-таки за исполнение программы, когда в ней идёт прыжковый элемент, вращение, дорожка шагов и так далее и стараюсь выстраивать программы под определенную идею, под мысль, под определенную хореографическую, артистическую задумку, чтобы было понятно, о чём я хотел рассказать.

– Вы сказали это как хореограф, а не как тренер...

– Нет, в нашей группе есть два хореографа. Это супруги Олег и Любовь Пуртовы, с которыми мы очень хорошо сотрудничаем. Но достаточно часто идеи для программ возникают в моей голове, а уже потом мы совместно осуществляем её.

– Так как вся жизнь в фигурном катании кипит в Питере и Москве, школы фигурного катания в провинции сейчас воспринимаются как некий полигон для подготовки кадров для двух столиц. Вам, работая в Сочи, не обидно воспринимать этот факт как данность?

– А я не хочу воспринимать его как данность. Без лишнего пафоса вокруг Сочи, вокруг Краснодарского края замечу, что из всех девушек, выступавших по программе юниорок, а их в целом 18 человек, из регионов была только одна спортсменка – моя ученица Мария Павлова. Остальные представляли Москву и мой родной Санкт-Петербург. В прошлом году на первенстве России младшего возраста также Павлова и вторая моя ученица Варвара Кисель были девятой и десятой, соответственно, лучшими среди остальных, помимо опять же Москвы и Санкт-Петербурга. Мы развиваемся. Понятно, что это даётся тяжело, в том числе по причине, что начали развитие на голом месте. Я работаю в Сочи уже три года, и могу ответственно заявлять, что всё приходилось начинать с нуля. Но на сегодняшний момент есть результаты, о которых можно говорить. И это очень хорошо. Моя позиция заключается в том, чтобы готовить учеников для сборной страны, а не для Москвы и Санкт-Петербурга как перевалочного пункта, откуда бы они потом попадали в сборные. Если кому-то интересна только такая часть работы, это их право, но почему я должен это делать? Мне кажется, что нельзя, грубо говоря, складывать все яйца в одну корзину.

– А что нужно для того, чтобы было больше этих «корзин», где могли бы готовить членов сборной напрямую, без посредничества двух столиц?

– А эти «корзины» уже есть, на самом деле. Что Пермь, где великолепно работают в парном катании, не «корзина»? Екатеринбург, который готовил и продолжает готовить ярких фигуристов, не «корзина»? Казань, откуда выросла Евгения Тарасова и продолжают расти перспективные фигуристы… Здесь очень много специалистов нашего вида спорта, я знаю по собственному опыту, когда проводил в местной школе фигурного катания мастер-класс в прошлом году. Хорошие специалисты, вдумчивые, задающие правильные вопросы, хорошо обучающие, ставящие технику катания. Это что, не «корзина»?

Давайте закроем все эти центры, сосредоточив всё внимание на Москве и Санкт-Петербурге, и к чему мы тогда придём? Где мы будем готовить перспективных детей, откуда они будут появляться?

«НАША РАБОТА С ЛИПНИЦКОЙ БЫЛА СЛОЖНОЙ, ИНТЕРЕСНОЙ И ПОУЧИТЕЛЬНОЙ»

– Чем запомнился вам прошедший сезон, завершивший олимпийское четырехлетие?

– Я по-человечески порадовался за Алену Савченко, которая вместе с Бруно Массо выиграла олимпийское «золото». Это настоящие спортсмены, особенно Алёна, которая являет собой пример идеального профессионала. Выступать на пяти Олимпиадах, при этом выиграв последнюю из них, и завершить сезон феерической победой на чемпионате мира – это стоит очень дорогого, поверьте мне. Увы, такую же победную точку не удалось поставить Каролине Костнер, которая на домашнем чемпионате мира осталась вне пьедестала почета. У неё были все возможности как минимум быть в призах, а как максимум, выиграть на домашней арене. И запомнился сезон выступлением Юдзуру Ханю на Олимпиаде, который стал первым фигуристом, выигравшим два личных «золота».

– Два «золота» есть ещё у Евгения Плющенко, правда, одно он завоевал в командном турнире. Вам как фигуристу, не заставшему командный турнир во время карьеры, эти соревнования кажутся сопоставимыми с личным первенством?

– Честно говоря, на первой Олимпиаде в Сочи, где дебютировал командный турнир, он мною совсем не воспринимался. Тогда он представлялся как некая придуманная история. Сейчас же восприятие турнира устаканилось. Уже сейчас я видел интригу, когда выступление одного спортсмена могло повлиять на потерю первого или второго места для всей команды. А со временем, я думаю, он будет смотреться мною с другим интересом.  

 – Вы свою тренерскую практику начинали с того, что работали с такими мастерами, как Сергей Воронов, Жан Буш, Гордей Горшков. Сейчас под вашим началом дети. Не тяжело морально перестраиваться с работы со взрослыми подопечными, где вопрос стоял только о совершенствовании катания, с детьми?

– Я всё-таки не с малышами работаю, которых нужно ставить на коньки. У моих подопечных достаточно приличный уровень подготовки. Да, немного было ощущение, что я сделал шаг назад, начал всё сначала, но бояться этого никогда не надо. Мы же начинали в Сочи с нуля, когда знакомили город с фигурным катанием, которого доселе там не было. Потом к нам подтянулись перспективные молодые спортсмены из других городов, что позволяет позиционировать нашу школу, сборную Краснодарского края на таких солидных соревнованиях, как первенство России среди спортсменов старшего возраста.

– Уже погрузившись в работу с детьми, вы снова получили опыт работы с высококлассной фигуристкой в лице Юлии Липницкой. Как вспоминается период этого сотрудничества? 

– Я очень благодарен судьбе за то, что она свела меня с Юлей. Причем, эта благодарность взаимная: я благодарен Юле, а она мне за период нашей совместной работы. Мы продолжаем поддерживать отношения. После сезона она прилетала в Сочи, и мы с ней виделись, общались. Наша работа была сложной, но ровно настолько она была интересной и поучительной. Честно, я очень многое нового открыл для себя и в плане профессии, и просто по жизни. Думаю, что это было важно и для Юли, поскольку знаю, что она осталась благодарна мне и нашему тренерскому штабу, в целом, за тот совместный труд.

У нас в группе есть совсем маленькие ученики, лет восьми - десяти. Я общаюсь с их родителями, и вот однажды, когда период нашей работы с Липницкой перевалил за несколько месяцев, одна из родительниц сказала мне: «А Юля-то отогрелась». Я переспросил: «Что вы имеете в виду?» «Ну, поначалу она же была как зверёк какой-то». А я вспомнил, что поначалу она действительно была как волчонок. А потом, со временем, осознала, что жизнь можно и не воспринимать в штыки, реагировать на всё, выпуская свои колючки. Оказывается, есть люди, которые могут и похвалить, и погладить, и обнять.

«КОГДА ТРЕНЕР НАХОДИТ ВЗАИМОПОНИМАНИЕ С РОДИТЕЛЯМИ, ЭТО ДАЁТ ИМПУЛЬС РАБОТЕ»

– Разница в работе со взрослыми спортсменами и с детьми заключается еще в том, что тренеру доводится контактировать с родителями подопечных. Это не проблема?

– Все люди на земле разные, каждый со своим мнением. Иногда человек хочет высказать своё мнение тренеру по поводу работы с его ребенком. В таких случаях я всегда предлагаю искать точки соприкосновения. И когда две стороны, родитель и тренер, приходят к взаимопониманию, это придаёт огромный импульс в работе с подопечным. Если совместного направления найти не удается, тогда зачастую ученик уходит от тренера. 

– Детский тренер в фигурном катании – это не совсем такая же история, как детский тренер в командных видах спорта. Вы же воспринимаетесь не только как наставник, но и в какой-то мере как воспитатель – хотя бы за то, что приглядываете за учениками на выездах.

– Ну, если вспоминать, к примеру, о нашей поездке в Казань, то группа у нас была небольшая: двое подростков и одна девочка. Она приехала с мамой, что облегчило мне пригляд, а мальчики были полностью на моём попечении. Но они отсоревновались пораньше, я их посадил в поезд, и они уехали в Москву, а там уже самостоятельно сели в самолет, чтобы вернуться в Сочи. Им всё-таки по 16 лет, что подразумевает некую самостоятельность. А так, вы правы, детский тренер не только осуществляет в поездках роль наставника, но и опекает подопечных.

– Честно говоря, истории перехода детей от одного наставника к другому не всегда понятны. Есть примеры, когда ученики просто кидают своих тренеров, которые, как мы обсудили, выполняют роль второго родителя. Как можно обезопасить себя от подобных потерь?

– А как происходил ваш пример ухода ученика?

– Фигурист просто перешел в другую группу, не поставив в известность своего наставника, а на следующих соревнованиях прошёл мимо тренера, даже не поздоровавшись.

– Ну, это, конечно, из ряда вон выходящий пример. Люди, порой, бывают неблагодарными: они считают достижения исключительно своей заслугой, иногда даже не вспоминая, откуда они появились. Я приведу здесь один комментарий из хоккейного матча ЦСКА – СКА, когда тележурналист вспомнил историю олимпийской победы сборной России. Там, в раздевалке сборной, к кому-то из тренеров дозвонился первый тренер Ильи Ковальчука, который работал с ним по детям ещё в Калинине, ныне Твери. И Ковальчук попросил трубку, чтобы выразить благодарность за то, что этот тренер приложил силы к его подготовке на начальном этапе. Вот подобная благодарность – это очень важная история, когда человеку говорят «спасибо» за то, что просто научил стоять на коньках, правильно держать клюшку, бросать шайбу. А у нас бывают случаи, когда человек дошёл до вершины и забыл обо всех, кто ему помогал на разных этапах этого победного пути.

Хотя в фигурном катании исключить это достаточно просто, особенно когда человек выходит на международный уровень. Тогда он заполняет о себе некую справку, которую потом используют и журналисты. В эту справку можно вписать и анкетные данные, и сведения о тренерах. И, увы, случаются эпизоды, когда люди не считают должным вписывать в эту анкету тех тренеров, хореографов, которые работали с ними буквально вчера, не говоря уже о тех людях, которые заложили фундамент для его спортивной карьеры.

– В игровых видах спорта переход из одной команды в другую приводит к денежной компенсации даже на уровне детских команд, начиная с определенного возраста. Возможно ли, на ваш взгляд, использовать подобный опыт в фигурном катании?

– Наверное, это возможно было бы сделать усилиями нашей федерации, но почему-то эта тема редко затрагивается в профессиональной среде.

– Тогда, допустим, на тренерском совете заключить некое джентльменское соглашение: «Ребята, у каждого была такая ситуация, у каждого переманивали учеников, каждый переживал от подобной утраты. Давайте побережем друг друга».

– Вот такой выход из проблемы, я считаю, абсолютно верен. Мы же даём информацию, какую музыку используем в программах, чтобы не нарушить авторские права. И нормально воспринимаем эту ситуацию. Поэтому, можно было бы начать хотя бы с опубликовании истории того или иного фигуриста в его медиа-анкете. Чтобы журналист при желании мог использовать эту информацию о его предыдущих тренерах, телекомментатор мог это озвучить.

– Ваше отношение к программе «Ледниковый период. Дети» на Первом?

– Не получается следить за ним при нашем соревновательном графике. Это как с вопросом изменений в правилах, которые пока не приняты. Но было время, когда несколько моих учеников, с моего согласия, принимали участие в программе «Звезды на льду. Дети». Я поначалу относился к этому с определенным скептицизмом, а потом поближе познакомился с программой, когда в Сочи сидел в жюри в компании с Татьяной Анатольевной Тарасовой и Федором Климовым. И мы прекрасно провели время. Многие дети совсем по-другому раскрывались в своих программах – в отличие от того, что они делали в спорте. Это было где-то забавно, где-то смешно, где-то серьезно, но, в целом, очень интересно.